– Ничего подобного, – возразил Гамильтон Бергер. – Сутьнарушения, насколько я понимаю, в том, что свидетеля пытались заставить датьложные показания.
– Никто не заставлял свидетеля давать ложные показания, –возразил Мейсон. – Вы хотите сказать, что давили на его сознание?
– Это одно и то же, – буркнул окружной прокурор.
– На суде увидим, так ли это, – парировал Мейсон.
– Я не намерен ни продолжать этот допрос, ни записывать всев протокол.
– Полиция обычно показывает свидетелю и словесные портреты,и фотографии, а потом, дав ему возможность рассмотреть подозреваемого в самыхразличных ракурсах, свидетелю предлагают посмотреть на нескольких людей, вчисле которых есть и подозреваемый.
– Довольно! – прервал его Гамильтон Бергер. – Мы здесь недля того, чтобы обсуждать методы полиции.
– А я для того, – возразил Мейсон.
– А я нет! – рявкнул окружной прокурор. – Слушаниезакончено! Что касается этого Детективного агентства, я подам жалобу властям нанеуместные действия частного детектива, а также подам жалобу на ваши действия вдисциплинарный отдел Ассоциации адвокатов.
– Речь идет о двух статьях Уголовного кодекса, господинокружной прокурор! – снова выступил Мейсон. – Если вы считаете, что имеет местонарушение Уголовного кодекса, что ж, выпишите ордер на мой арест и передайтеменя суду присяжных. Там я подвергну этих свидетелей перекрестному допросу, авы этого сделать не сможете. Тогда посмотрим, чья возьмет.
– Именно это я и собираюсь сделать, – подтвердил ГамильтонБергер.
– Что ж, дерзайте! – откликнулся Мейсон. С этими словами онвстал и величавой походкой вышел из комнаты.
Глава 18
Перри Мейсон ждал в гостиной дома 2420 по Брайдамур-авеню.
К нему вышла миссис Хорас Уоррен. Она явно пребывала вподавленном настроении, но глаза ее были сухими.
Поздоровавшись, адвокат произнес:
– Возможно, у нас не очень много времени. Я прошу, чтобы вымне подробно рассказали, что случилось. Я хочу, чтобы вы поведали мне о вашейсвязи с Коллистером Гидеоном и сообщили, что произошло, когда вы вошли в этотзаброшенный магазин. Выкладывайте все, ничего не утаивайте.
– Это убьет меня, – ответила она. – Если все станетизвестно, я больше никогда не смогу посмотреть в глаза Хорасу.
– Не глупите, – посоветовал Мейсон. – Хорас вам верит.
– После этого не будет.
– Он вам верит, – повторил адвокат. – Он все знал о вас ещедо вашей женитьбы.
У миссис Уоррен расширились глаза.
– О чем знал?
– О том, что вас судили и оправдали, о вашей связи сКоллистером Гидеоном.
– Он знал и об этом?
– Да.
– Ради бога, откуда?
– Он поручил Джадсону Олни слетать в Нью-Йорк и выяснить всео вашем прошлом. Видите ли, когда Хорас понял, что влюбляется в вас, онпочувствовал, что вы что-то скрываете о вашем прошлом, и решил выяснить, что жеименно вы скрываете.
– И он никогда ни словом не обмолвился об этом!
– Он думал, что вы будете чувствовать себя лучше, если вашатайна останется тайной.
– А вы не пытаетесь меня успокоить, мистер Мейсон?
– Я говорю вам правду.
– Ах, это удивительный, удивительный человек! – воскликнулаона со слезами на глазах.
– Перестаньте, – посоветовал ей Мейсон. – У вас нет временина слезы, у вас нет времени на то, чтобы жалеть себя.
– Я не жалею себя, я думаю о Хорасе, о том, какой онзамечательный человек.
– Хорошо, – согласился адвокат. – Он замечательный. А теперьизлагайте мне факты. Это единственное, чем вы можете сейчас ему помочь.
– Я всегда чувствовала себя морально обязанной вернутьКоллистеру сорок семь тысяч долларов, – начала миссис Уоррен.
– Вы хранили эти деньги для него?
– Господи, нет!
– Так что же все-таки произошло?
– У него возникло подозрение, что им заинтересовалисьвласти. Он испугался, что полиция может неожиданно нагрянуть к нему. В банке наего счете лежало сорок семь тысяч долларов. Гидеон снял их со счета и спрятал всейф. Хотел, чтобы в случае возникших неприятностей я сохранила их для него. Ноя побоялась это делать. Я знала, что в работе фирмы были некоторые нарушения,но уважала мистера Гидеона. Я считала его самым удивительным, ловкимбизнесменом, неординарной личностью… мне никогда даже в голову не приходило,что его могут арестовать… Итак, он положил в сейф сорок семь тысяч долларов ипопросил меня взять их надежно спрятать. Я этого не сделала. А ночью в офиспроникли воры, нашли код замка сейфа и украли сорок семь тысяч долларов.
– Если бы они оказались в сейфе на момент ареста, полицияконфисковала бы их, как наличные средства, спрятанные для ухода от налогов, –заметил Мейсон.
– Это было бы довольно сложно доказать, но, как бы то нибыло, из-за трусости я не выполнила указание, которое он мне дал. В результатеГидеон потерял все шансы получить хоть часть этих сорока семи тысяч долларов.
– Значит, когда вы узнали, что он выходит из тюрьмы, вырешили возместить ему ущерб?
Миссис Уоррен произнесла:
– Мой муж был очень, очень успешным бизнесменом, и яэкономила на всем, собирая и наличные, и ценные бумаги, ожидая дня освобожденияКоллистера Гидеона. Я хотела пойти к нему и сказать: «Я не выполнила вашегоуказания, и поэтому вы потеряли возможность после освобождения воспользоватьсявашим капиталом. Я собираюсь дать вам сорок семь тысяч долларов. Я знаю, что свашим талантом делать деньги вы за короткое время значительно приумножите этусумму. Потом вы вернете мне эту сумму, и мой муж никогда об этом не узнает».
– Продолжайте, – попросил Мейсон. – Что было дальше?
– Я хранила деньги в чемодане у себя в стенном шкафу, но ихукрали. Вероятно, кто-нибудь из слуг. Но я не могла никому пожаловаться, потомучто тогда разразился бы скандал, и… Словом, я чувствовала, что для Хораса былобы невыносимо оказаться втянутым в подобный скандал. Он ценит свое положение вобществе, любит светскую жизнь…
– Хорошо, деньги, которые вы хранили в чемодане, украли. Чтовы сделали дальше?
– Я поспешно стала вновь собирать деньги, где только могла,но набрала всего лишь пять тысяч долларов.
