будет петь слова «я сейчас вернусь».
К черту. Такое.
Но это… Эта рана. Эта боль. Это абсолютное и безоговорочное предательство. Мне нужно было вытащить его из себя, разорвать на части, собрать опять, после чего я смог бы спокойно продолжать жить.
Так что, когда Луна уснула, я взял гитару и принялся за работу.
На следующее утро я был не менее взбешен и измучен, но, по крайней мере, мне было куда направить свои страдания. Это была не столько песня, сколько поток сознания в си минор, но из нее потихоньку что-то получалось – в конце концов, и мое сердце должно было вернуться в строй.
За последние сорок восемь часов о сне можно было только мечтать. Я дремал, ловя несколько часов то здесь, то там, но реальность не позволяла моему разуму отключаться надолго. И когда пришло время для дневного сна Луны и она обмякла в моих руках на середине своего любимого мультика, я подумал, что мы можем поспать вместе.
– Я ни хачу спать, – захныкала она, в полусне обхватив меня руками за шею.
– Малышка, но ты уже почти спишь, – прошептал я, опуская ее в кроватку. – Папочка любит тебя. Поспи немного.
– Не-е-ет, – протянула она, но это было последнее из ее возражений, прежде чем она перевернулась на живот, сунула одеяло под голову и вновь задремала.
Я не успел сделать и двух шагов из ее комнаты, как услышал тихий стук в дверь.
– Бри? – сказал я, когда наши взгляды встретились через стекло.
Она подняла руку и неловко дернула пальцами, и даже несмотря на все мое удивление и усталость, я не смог сдержать улыбку, которая расплылась по моему лицу.
Я поспешил к двери и распахнул ее.
– Эй, что ты здесь делаешь? Заходи, заходи.
Она вошла, а я высунулся наружу, вглядываясь в подъездную дорожку.
– А где дети?
– Дома. С Эвелин. – Она обвела взглядом дом, входную дверь, большую гостиную со спальнями по обе стороны и маленькую кухню, приткнувшуюся в дальнем углу. – Я выжидала, пока они заснут. Луна спит?
– Да, только что уложил. Так что ты вовремя.
– Надеюсь, что ты не против. Я имею в виду… Я знаю, что у нас все…
– Хорошо, – закончил я за нее. Положив одну руку ей на плечо, я притянул ее к себе и обнял. Растрепанный пучок щекотал нос, но как же я чертовски рад был ее видеть. – У нас с тобой все хорошо, Бри. Все это дерьмо – это дерьмо Джессики и Роба, ясно?
Она подняла голову, и в любой другой день это было бы знаком, что стоит ее отпустить. Она бы улыбнулась, отошла в сторону, и мы были бы не более чем двумя друзьями, которые обнялись при встрече. Но теперь, после всего ужаса и того, что я слишком долго ее не видел, я не хотел ее отпускать.
Так что я просто стоял.
И она тоже. Она обвила руками мою талию и посмотрела на меня усталыми глазами.
– Я знаю, что ты хотел побыть вдали от…
– Не от тебя. А просто от… всего этого дерьма. Мне нужно было кое с чем разобраться, и я не мог сделать это там.
– И как успехи?
Да разрази меня гром. Я понятия не имел, что происходит и почему постоянный гул в моих ушах внезапно смолк, но я провел достаточно времени на дне, чтобы не тратить время на поиск причин и просто наслаждаться этим.
– Теперь лучше.
– Боже мой, – простонала она, прижимаясь лбом к моей груди и пряча лицо.
Это было не совсем то, что я ожидал услышать. Хотя я, честно говоря, вообще не знал, чего ожидать, и это заставило мой мозг лихорадочно заработать. Все шестеренки завертелись в унисон. Я был так рад ее видеть, что даже не задумался, зачем она проделала весь этот путь.
– Стой, а почему ты не взяла детей?
Она вздохнула.
– Изон, нам надо поговорить.
Четыре обыкновенных слова обрушились на меня, как кирпич. Ничего хорошего никогда не следовало за фразой «нам надо поговорить». Она никогда не перерастала в «давай сходим куда-нибудь поужинать» или «мы выиграли в лотерею». «Нам надо поговорить» на всем понятном языке означало, что в твою жизнь добавится какое-то дерьмо и, если судить по предыдущему опыту, вселенная использовала чертов блендер, постоянно добавляя туда какие-то неприятности.
Отпустив ее, я сделал шаг назад, скрывая свои подозрения.
– О чем? Что происходит?
Ее зеленые глаза мерцали в лучах полуденного солнца, струившихся сквозь стеклянные окна в пол, через которые открывался вид на горы.
– Я кое-что нашла в телефоне Роба, и мне показалось, что ты должен это увидеть.
Меня накрыла волна облегчения. Слава богу. Я уже видел телефон. В худшем случае она собиралась сказать мне, что они были вместе в мой день рождения или что-нибудь столь же отвратительное.
– Что там?
– Просто они были вместе намного дольше, чем ты думаешь.
– Та-а-ак, – протянул я. – Я вроде как предположил это, когда увидел первое сообщение о том, что они перешли на новые номера.
Ее губы сжались, и удушающая печаль наполнила воздух.
– Да, но это случилось… намного раньше. – Она взяла мою руку и накрыла ее своей. – Давай присядем, хорошо?
Если бы я мог построить машину времени, я бы вернулся в тот самый момент. Я бы рассмеялся и обнял ее снова. Сказал бы ей, что все это не имеет значения. Роб и Джессика были в прошлом, и пусть там и остаются. Я бы предложил ей пива, настоял бы на том, чтобы посидеть на балконе, а потом мы потерялись бы в пространстве – и я имею в виду не горы.
Но я не сделал ничего из этого – и буду сожалеть об этом до конца жизни.
Теряя терпение, я выдернул руку.
– Да что, черт возьми, происходит? Что бы там ни было, просто скажи. Ты меня пугаешь.
Она прикусила губу на полуслове.
– Изон…
– Скажи, – приказным тоном заявил я.
И тогда она нанесла мне самый сокрушительный удар, который я когда-либо получал.
– Я думаю, Луна может быть дочерью Роба.
Глава 13
Бри
– Что ты, черт возьми, несешь? – его голос прогремел так, что задрожали стекла.
Я хотела преподнести это по-другому. Во время четырехчасовой поездки я обдумала все возможные способы сообщить эту новость, но ни один из них не был менее жестоким. Я так и не нашла деликатного способа сокрушить сердце Изона.
Но он заслуживал правды.
Когда я впервые прочитала
