Книга Дни, когда я плакала - Джоя Гоффни

Несмотря на уличные фонари, на парковке всё равно слишком темно, чтобы чувствовать себя комфортно. По большей части из-за парня, стоящего у крыльца и наблюдающего за каждым твоим движением. Он облизывает губы, когда мы выходим на площадку.

– Ливви. Как зовут твою подружку?

Оливия продолжает идти вперед.

– Не обращай на него внимания, – шепчет она мне.

Но мне сложно не обернуться с учетом того, что он следует за нами по парковке. Я тяжело дышу, у меня на глазах выступают слезы.

– Всё в порядке! – Оливия берет меня за руку и сжимает пальцы. – Я тебя защищу.

Я смотрю на ее хрупкую фигурку, потом на мускулистого мужчину позади нас и почему-то верю ей. Я видела, как она дерется, много раз – с парнями. Эта девушка могла бы уложить на лопатки футбольную команду, если бы пришлось. Я расслабляюсь, сжимая ее руку в ответ.

Мы подходим к ее машине. Картер и Оден уже здесь, стоят, прислонившись к машине, но мои глаза прикованы к Картеру. На нем рубашка с цветочным рисунком с коротким рукавом, заправленная в черные широкие брюки на ремне, и белоснежные кроссовки. Я спотыкаюсь и слегка пошатываюсь на своих каблуках. Оливия хватает меня под руку, смеясь.

– Ты в порядке?

У меня горят щеки, я киваю ей, откидывая волосы с лица. Картер поворачивается к нам с приоткрытым ртом и приподнятыми бровями, в изумлении оглядывая меня с головы до ног. Тепло заливает уже не только мои щеки, но и шею.

Мы подходим к ним, в платьях и на каблуках.

– Всё нормально? – Он косится на Оливию, но тут же снова переводит взгляд на меня.

– Да мы просто немного навеселе, – смеется Оливия.

Из-за машины выходит Оден. На нем черные брюки, белая рубашка и черные ботинки. Его кудрявые волосы выбриты на висках. Он без очков, и его зеленые глаза неожиданно очаровательны. У него есть контактные линзы, а он их не носит?

При виде Оливии в коротком кожаном платье с открытыми плечами, на шпильках его зрачки резко расширяются.

Ее зрачки, похоже, тоже, потому что она, затаив дыхание, произносит:

– Оден, ух ты! Отлично выглядишь.

Он краснеет и смеется, наклоняя голову.

– Спасибо, как и ты.

– У нас обоих сегодня новые стрижки, – Картер проводит рукой по подстриженной бородке. Он смотрит на меня, словно в ожидании одобрения.

Я изучаю взглядом золотую цепь у него на шее, сверкающие гвоздики в ушах, посвежевший вид. Мне становится сложно дышать. Он уже так прекрасен, но это даже слишком. Я делаю шаг назад, снова спотыкаясь.

Его реакция молниеносна – он хватает меня под руку.

– Черт, Куинн! – смеется Оливия. – Ты слишком мало весишь!

Я улыбаюсь. Дело не в алкоголе – у меня просто дрожат коленки.

Картер садится за руль машины Оливии, а она занимает пассажирское кресло. Я устраиваюсь сзади вместе с Оденом, пытаясь взять себя в руки. Четырнадцатое декабря 1998 года. Подождите, а точно четырнадцатое? Или там было пятнадцатое?

– А что, если они узнают, что мои документы поддельные?

– Да на них даже никто не посмотрит, – Оливия поворачивается ко мне. – Ты секси. Тебя пропустят.

– Слушай Ливви. Она проделывала это миллион раз, – говорит Картер, глядя на меня в зеркало заднего вида.

Я делаю глубокий вдох.

– Но если они тебя поймают, – говорит она, я бросаю на нее лихорадочный взгляд, – просто прикинься дурочкой. Они тебя отпустят. Я такое проходила.

– Тебя ловили?

– Они спросили мой адрес, а я была так пьяна, что перепутала название улицы. Но я такая: «Ой, да какая разница? Я всё равно сегодня вечером домой не собираюсь». Потом похлопала ресницами, уставившись на вышибалу, и он меня отпустил, – она пожимает плечами.

– Я так не смогу! – Я не умею флиртовать, и сексапильность у меня на нуле. Среди всех девчонок я не та, кого обычно выбирают парни. Откуда мне знать, как управлять их вниманием. Я едва могу держать себя в руках, когда Картер смотрит на меня. Где мне взять смелость флиртовать с вышибалой?

Мы съезжаем с шоссе, и я смотрю на огни города. Центр Остина ночью выглядит совсем иначе. Проезжая мимо, я всегда обращала внимание на огни. Они так прекрасны и притягательны. Но когда ты направляешься именно туда, ощущения уже другие. Я трепещу от волнения, как и остальные трое, – нас пронизывает одинаковое пульсирующее предвкушение.

Картер паркуется в гараже на Пятой улице, и дальше мы идем пешком. Мы с Оливией держимся за руки, удерживая друг друга от падения с наших каблуков, но когда мы оказываемся на Шестой улице, Картер с Оливией выходят вперед, а мы с Оденом следуем за ними.

На тротуаре толпа из людей старше нас, и все идут в одном направлении. Каблуки стучат по бетону. Смех наполняет воздух. Девицы гордо ступают в платьях, открывающих взгляду намного больше, чем те, что на нас с Оливией, а парни идут в пропотевших майках и шортах. Здесь жарко и душно, как в аду. Я прямо чувствую, как скручиваются мои волосы.

Чем ближе я к толпе, тем больше облаков духов, сигаретного дыма и пивного дыхания меня окружает. Чем глубже мы погружаемся в хаос, тем громче становится музыка, тем быстрее бьется мое сердце. Это ужасно действует на нервы.

На тротуаре всё больше людей, словно мы для чего-то собираемся вместе. Мы доходим до блокады из машин полиции и полицейских в центре улицы. Мой сердечный ритм ускоряется, словно они непременно поймут, что я еще недостаточно взрослая, чтобы быть здесь. Картер с Оливией не парятся, указывая на бары, когда мы проходим мимо. Оден идет прямо за ними, я же отстаю, поражаясь всему, что вокруг нас, глядя на гирлянды фонарей, аркой светящиеся над нами.