– Ты волен относиться к этому, как тебе вздумается. – Она заставила себя говорить спокойно. – Но я пыталась помочь по-своему. Единственным доступным мне методом. В результате опубликования моих статей был учрежден Фонд помощи лагерям беженцев. Туда уже отправлены тысячи долларов в качестве пожертвований…
– А какова была твоя доля – тридцать сребреников? Или это была твоя премия за то, что ты меня выдашь, мой прекрасный Иуда? – Он покачал головой. – У тебя даже не хватило смелости сделать это самой. Ты послала вместо себя этого отморозка, своего так называемого коллегу, чтобы он сделал за тебя твою работу. Неужели ты думала, что он тебя не выдаст?
– Дункан Уайт?.. – злым, надтреснутым голосом спросила она. – Я пыталась до тебя дозвониться… предупредить тебя…
– Ну конечно. – Он начал к ней приближаться. В его взгляде светилась угроза. Но она не отступила. – Почему ты решила звонить мне из Лондона? Почему не осталась и не встретилась со мной в гостинице? Почему у тебя не хватило смелости сказать, кто ты на самом деле и что у тебя на уме?
– Ты мне поверишь, если я скажу, что хотела тебя защитить?
– Нет, – отрезал он. – Интересно, когда ты поняла, кто я такой?
– Меньше часа назад. Когда мне принесли досье по Эль-Кристобалю. А уехала я… вернулась в Лондон… чтобы тебя не увидел Марк.
– В это я еще могу поверить. Тебе пришлось бы признаться, что и у тебя была интрижка, а это было бы неловко. Пропало бы высокое нравственное начало, не так ли?
– Все было совсем не так. Марк приехал неожиданно, я его не ждала и была неприятно удивлена, когда он вдруг появился.
– Воссоединение произошло на удивление стремительно. По словам Сильвии Барнс, ты упаковала вещи и уехала с ним меньше чем через час.
– Он не соглашался уезжать без меня. Он работает на телевидении. Я боялась, что он тебя узнает.
– Это мне тоже известно. Твой друг ведет новости на телевидении. Мистер Уайт просветил меня на этот счет. И тебе не хотелось рисковать. Не дай Бог, кто-нибудь перехватит у тебя эксклюзивный репортаж, ведь так, дорогая? Даже человек, которого ты любила. Не меня ты хотела защитить, а свой капитал. Надо было торопиться, чтобы твое дело выгорело.
– Джуд, никакого дела не было, – в полном отчаянии возразила Лиз. – И не могло быть. Я никогда никому и словом не обмолвилась о тебе, тем более ничего не говорила этому хамелеону Дункану Уайту. Он нагло шпионил за мной, а ты случайно попал в поле его зрения. Но не думаю, что он нас вычислил – во всяком случае, не тогда. Он просто искал, за что бы зацепиться. – Она попыталась улыбнуться. – Когда я прочла досье и поняла, кто ты… и что ты сделал, я была потрясена.
– Со мной произошло примерно то же самое, – более мягко произнес он, – когда я как идиот явился в гостиницу и узнал, что ты уехала со своим любовником. Понимаешь, у меня создалось впечатление, что между тобой и Марком все кончено, но в тот момент мне стало ясно, что ты и тут мне соврала.
– Я тебе не врала. Джуд, пожалуйста, поверь мне. Я никогда тебе не врала.
– Ты просто играешь словами, Лиззи Арнолд, но это именно то, в чем ты сильна. Ты мне не лгала, но ты не говорила и правды, а по моему мнению, это так же плохо, как врать. Почему ты не сказала, что работаешь в газете?
– Ты тогда только что предложил мне свою дружбу, и я испугалась. Я боялась, что ты меня оттолкнешь, а я не хотела рисковать. Тогда не хотела. А потом… Я просто ждала подходящего случая.
– Это была не просто дружба, – процедил он ледяным тоном. – Было доверие. А как насчет примирения с твоим заблудшим дружком? Ты ждала удобного момента, чтобы рассказать мне и об этом?
– Никакого примирения нет и не будет. – Она вдруг почувствовала, как силы оставляют ее. – Все кончено.
– У меня просто сердце кровью обливается за вас обоих. Значит, он узнал, что ты его тоже предала?
– Я тебя не предавала! Я бы никогда не смогла это сделать!
– Нет? – презрительно улыбнулся он.
Лиз расправила хрупкие плечи.
– Тебе нужна вся правда? Изволь. Я ничего не сказала… ничего не сделала… потому что это было бы так, будто я предала половину себя.
Что он на это ответит? Она застыла, моля Бога, чтобы произошло чудо.
«Скажи же что-нибудь», – молча просила она. – Подойди ко мне. Обними меня…»
Но он в ответ тихо засмеялся, и она посмотрела на него в отчаянии и замешательстве.
Он не сдвинулся с места. Расстояние между ними по-прежнему оставалось огромным и таким же страшным, как пустыня.
– Браво! – зааплодировал он, цинично улыбаясь. – Вот это было представление! Ты сыграла почти так же хорошо, как и в постели. В журналистике твой талант пропадает, дорогая. Тебе надо идти на сцену.
Она не могла поверить, что он может так ее оскорбить.
– И это все? Это действительно все, что ты хочешь сказать?
– Ни в крем случае. Я приберегу остальное для завтрашнего интервью.
– Меня здесь не будет, чтобы выслушать тебя. – Она говорила медленно, через силу. – Меня кто-нибудь заменит.
– Никто тебя не заменит. Я дам интервью либо тебе, либо не дам никому! Об этом мы договорились с твоим боссом. А уж он постарается, чтобы интервью состоялось. Потому что я еще не покончил в вами, леди, вовсе нет.
Какое-то мгновение она стояла, застыв и глядя на него в упор. Потом всхлипнула и бросилась вон из комнаты.
– Я не могу туда идти. – Лиз сидела напротив Клайва за письменным столом в его кабинете, спрятав в карманах сжатые кулаки.
– Не глупи. – Клайв откинулся на спинку кресла и нахмурился. – Ты выполняла, и более трудные задания и не приходила ко мне в слезах. Что это с тобой?
– Назови это несовместимостью характеров.
– Чепуха!
– Тогда назови, как тебе будет угодно. Только не заставляй меня брать это интервью, пожалуйста. – Голос Лиз дрожал.
Клайв хмурился все сильнее.
– Извини, Лиззи. Я ничего не могу поделать. Он попросил прислать именно тебя – он даже настаивал на этом! Только тебя и никого другого. Очевидно, он большой поклонник твоих репортажей…
– Он в жизни не прочитал ни строчки из того, что я написала, – в отчаянии прервала она Клайва.
– Возможно, но твое имя ему определенно знакомо. Он сказал, что, кроме тебя, интервью никому не даст. Что мне оставалось делать? Я согласился. Мне необходимо это интервью. Не знаю почему, но оно меня страшно интригует. – Он помолчал и посмотрел на нее с любопытством: – Да и ты сначала за него ухватилась. Иначе зачем ты побежала к нему вчера вечером?
– Я тоже была заинтригована. Но теперь это прошло, и я хочу выйти из игры, Клайв. А Джерри с удовольствием заменит меня, ты же знаешь.
