ее. Наверное, так же преображает все вокруг враз рухнувшая дамба плотины…
Пазл в голове начал складываться со стремительной быстротой. Перед глазами встала ткань моих брюк, с которых художница так легко оттерла гуашь. Масляная краска так не сошла бы… А что, если во время реставрации случилось это же?
Ирина чуть задела верхний слой, а под ним был… «Вечер»! Тогда, получается, музей сожгли для того, чтобы в струях брандспойтов потонула «Весточка», но на тайном аукционе всплыл «Вечер»…
Можно ли устроить такой масштабный пожар ради всего одной картины? Думаю, вполне. Дело только в сумме. А Брюллов, сдается мне, нынче в цене…
Теперь и подслушанная фраза Бешметова: «Ваше предложение, Фаина Александровна, дорогого стоит», – зазвучала для меня совсем иначе.
Я запустила руку в волосы, чтобы почесать голову, и едва не взвыла. Потому как если в моей голове случился взрыв озарения, то на ней чуть раньше – просто взрыв. Такой, от которого волосы стали одним сплошным колтуном. И сейчас в нем увязли мои пальцы. Я попыталась их высвободить, но ремешок фитнес-браслета зацепился за одну из прядей, которую я нечаянно и дернула.
Боль отрезвила, и я уже более скептически отнеслась к своей версии, которая была сколь фантастичной, столь и реалистичной. Чтобы понять, чего же в ней больше, нужен был взгляд специалиста… Того, кто мог бы определить, естественным ли образом возникло возгорание, или заняться огню помогли. Например, криминалиста или… опытного пожарного!
Такой у меня как раз был. Жаль только, что без номера мобильного. То, что Вик не спросил его, меня еще при прощании царапнуло. Отчего-то очень хотелось, чтобы именно это он сделал. Но давать самой женская гордость не позволила.
Сейчас же ее легко и быстро придушил профессиональный интерес. Когда верх брал он, для меня не то что отсутствие телефона, даже трупное состояние собеседника не было препятствием для допр… беседы.
Сейчас же мне очень нужно было поговорить.
Так что, не сомневаясь, набрала номер пожарной части. Благо дежурные там работали круглосуточно. Несколько минут беседы, в ходе которой пришлось злостно воспользоваться служебным положением, после чего мне продиктовали одиннадцать заветных цифр, которые я и набрала на дисплее.
Глава 6
Виктор
Телефонный звонок врубился в мой сон осадным тараном. На ощупь нашел мобильный на тумбочке и, поднеся к лицу, сонно посмотрел на экран. Номер был незнакомым. Однако и подписи, предупреждавшей о спаме, тоже не высветилось. Хотел уже было отключить, но случайно смахнул на принять вызов и…
– Как хорошо, что ответил! Ты мне очень нужен… – облегченно выдохнул бархатистый женский голос в динамик.
Знакомый такой голос, едва услышав который я в воображении нарисовал дерзкую стрижку, смелый взгляд зеленых глаз, чуть припухлые губы – тот самый образ, который я так старательно гнал из головы. Даже из-за этого номер этой огненной демоницы не взял, чтобы не было соблазна. А теперь вот Кари сама звонит. Гипнотизирует меня своим голосом так, что я встал, даже не поднимаясь с кровати.
От ее «ты мне нужен…» стало абсолютно и беспросветно хорошо… А как называется состояние, при котором в жизни все хорошо? Правильно, глюки!
– Мяу! – тут же возмутилась киса, мирно спавшая до этого на моей груди.
Пушистой не понравилось, что ее потревожили: сначала звуки, а потом и шевеления. В отместку мелочь царапнула меня за локоть. Не сильно, но ощутимо. Так что стало понятно: это все же не сон.
Взгляд упал на электронное табло. Два часа ночи. Так, если это не мое больное подсознание, то…
– Что случилось? – выдохнул, садясь на кровати.
Киса, которой пришлось слезть с моей груди, когда я сел, помяла лапами одеяло, спрыгнула на пол, а затем, демонстративно задрав хвост трубой, вышла из спальни. Обиделась. А вот у Карины, похоже, проблемы были посерьезнее простого недовольства. Потому что по мелочам в такое позднее (или уже раннее?) время не звонят.
– Да… Нет… Не совсем… – слегка растерянно отозвалось мое персональное проклятие из динамика. – У меня тут возник срочный вопрос: скажи, как тебе кажется, в музее пожар был случайным или его могли организовать?
– Кари-и-и… – протянул я, пытаясь осознать только что услышанное. Я за эти несколько секунд успел передумать кучу всего. Причем половина – с летальным исходом. А тут «как тебе кажется…»
Глубоко вдохнул, потом выдохнул. Терпение. Только терпение. Похоже, единственное, что мне сейчас остается, – принимать эту демоницу такой, какая она есть, и… валериану. Только не каплями, а сразу стогами.
Помотал головой, прогоняя остатки сна. И, уперев локоть в колено, потер пальцами переносицу.
– Так что там с пожаром?! – в нетерпении напомнила Карина.
– Почему ты спрашиваешь об этом? – не знаю, насколько мягко прозвучал мой голос, но я очень старался. – И именно сейчас? Что-то все же случилось?..
– Да ничего не случилось! – резко, словно на этот вопрос уже отвечала… точнее, врала сегодня, огрызнулась Кари.
Та-а-ак, похоже, она была на взводе или вовсе на грани нервного срыва. А это значит, что все не просто плохо, а иксово… Просто одной самоуверенной девице гордость не позволяет в этом признаться.
Откуда я это знал? Да потому что сам был таким же. Всегда на вопрос «как ты?» поднимал палец вверх. Держал удар. Не давал слабины. Потому что огонь… Он живой: дышит, пожирает, нападает, ненавидит… И главное – он чувствует. Твой страх, сомнения – в первую очередь.
Есть только один способ одолеть пламя – это мыслить, действовать так же, как оно, быть отчасти им. Только так можно научиться предугадывать, как пойдет огонь: верхом или вгрызаясь в стены, пожирая все враз или отступая…
Мы, пожарные, принадлежим стихии огня, сражаемся с ней на равных. Поэтому-то и знаем, что единственный способ победить в такой схватке – довериться. Себе. Напарнику. Чутью. И сейчас последнее буквально вопило: с Кариной что-то случилось. И я просто должен ей помочь.
Этой невозможной женщине, которая сидела у меня и в печенках, и в мозгах, и, кажется, даже пробралась куда-то под ребра. Там, где сейчас так гулко стучало…
– Извини… – протянула в трубку демоница.
То ли мое молчание было долгим, то ли она поняла, что сорвалась…
– Карина, давай начистоту, что случилось? – мой вопрос прозвучал напористо. – Я не верю, что дело только в сгоревшем музее.
Мне показалось или демоница там, за километры от меня, шмыгнула носом?
– Зачем тебе знать? – спросила она.
– Хотя бы затем, что в этом и суть отношений: неприятности делятся на двоих, – отозвался я.
– А разве у нас отношения? – засопела Кари, и я представил, как при этом возмущенно сжались ее губы.
– Деловые, – не смутился я. – К тому же после того, что между нами только сейчас произошло, ты просто обязана все рассказать.
– И что же между нами произошло? – удивленно уточнила Кари.
– Как минимум побудка во втором часу ночи в особо
