наверное, примелькалась. К тому же в посадочном модуле становилось жарковато: солнцезащитный экран слабо закрывал «Осу» от лучей восходящего Солнца, падающих сбоку. Система охлаждения работала на пределе возможностей. Но Солнце стояло на месте уже не один час.
– Это еще что! – захихикала Настя.
– «То ли еще будет, ой, ой, ой»[21], – протянул Никита слова из старой детской песенки.
И эти двое оказались правы: Солнце, немного отдохнув, медленно покатилось в обратную сторону.
– Что же это такое? – недоумевал Эдик. – У меня только одно объяснение: Меркурий сошел с орбиты, и нам пора делать ноги.
– Не торопись, – улыбнулась Настя. – На самом деле все просто. Ты себе представляешь орбиту Меркурия?
– Еще бы, – Эдик с неохотой вспомнил Валика, рисовавшего для Вари эту самую орбиту.
– И что же ты о ней знаешь?
– Все, что рассказывали на лекциях, – уклончиво отозвался Эдик.
– Тогда ты, наверное, помнишь, что она не круглая, а овальная, и Солнце внутри нее сдвинуто в сторону.
– Да. А еще за два оборота вокруг Солнца Меркурий делает три оборота вокруг своей оси, но за это время на нем проходят всего одни солнечные сутки.
– И это тоже, – улыбнулась Настя. – Правда, сейчас это не так важно. А вот то, что расстояние между планетой и Солнцем постоянно меняется, как раз имеет значение. Смотри, – она достала из кармана блокнот и стала рисовать. Орбита Меркурия в ее исполнении яичницу напоминала едва ли: Солнце было совсем небольшое, а вместо планеты красовалась жирная точка. Точнее, две точки: одна – слева от Солнца, вторая – справа от него. Настя соединила точки линией и продолжила: – Минимальное и максимальное расстояние между Меркурием и Солнцем отличается практически в полтора раза: 46 миллионов километров против 70.
– Хм-м-м… Так вот почему за те несколько недель, которые мы провели здесь, Солнце стало в полтора раза больше.
– Да, именно так. А еще выросла скорость, с которой Меркурий движется по орбите. Понимаешь, чем ближе он подбирается к Солнцу, тем быстрее становится. В конце концов он разгоняется настолько, что несется вокруг Солнца быстрее, чем поворачивается вокруг собственной оси. Именно в это время нам кажется, что Солнце катится обратно за горизонт. Но через несколько дней все встанет на свои места. Меркурий пройдет точку максимального сближения и снова начнет отдаляться. Его скорость уменьшится…
– И мы увидим еще один рассвет, – закончил Дима и со вздохом добавил: – Жаль, нельзя оказаться в двух местах одновременно. Здесь мы снимаем двойной рассвет, а где-нибудь в районе кратера Лессинг или Кардуччи могли бы снять и двойной закат…
– Так у нас ведь будет такая возможность, – хмыкнул Эдик. – Насколько я помню, мы подписались на два оборота вокруг Солнца.
Дима посмотрел на него.
– Ну да…
– Если все пойдет гладко, мы наверняка сможем себе позволить еще одну остановку.
Дима широко улыбнулся, глядя на свой неустанно работающий за бортом фотоаппарат.
А Эдик еще несколько дней то и дело выглядывал в иллюминатор, и лишь когда Солнце вновь показалось над горизонтом и уверенно зашагало в положенном ему направлении, он успокоился, вспомнил про «Осьминожку» и начал готовить «Осу» к возвращению в кратер Прокофьев.
Глава 24
Последняя надежда
– Если «Осьминожка» успеет отключиться, мы будем долго искать его в темноте, – бормотал Эдик, заводя «Осу» на посадку. К сожалению, его опасения оправдались: на дне кратера их встретил знакомый ледяной мрак. Робота видно не было. Прожектор не горел.
«Оса» приземлилась у сборочного пункта. Эдик и Настя вышли наружу, осмотрели цистерны.
– Что-то не так, – Эдик начинал нервничать. – Здесь почти ничего нет.
Вернулись в «Осу». «Осьминожку» искали несколько часов. Когда космонавты совсем отчаялись, Дима вдруг заметил его у подножья небольшой скалы перевернутым набок. Эдик припарковал посадочный модуль так, чтобы фары освещали и робота, и скалу.
– Никита, пойдем со мной.
Они быстро вошли в скафандры, спустились на поверхность. Добрались до места аварии. Робот лежал с пробитой «головой»: в его куполе зияла рваная пробоина. Еще одна чернела в днище платформы.
– Похоже, он попал под обстрел, – заключил Никита.
Эдик осматривался, пытаясь понять, что произошло.
Фары «Осы» освещали ледяную долину. В их свете поверхность вокруг «Осьминожки» играла мелкой россыпью разноцветных бликов: все было покрыто тонкими трещинами. Они расходились из небольшой воронки с темными оплавленными краями.
– Это похоже на кратер? – спросил Эдик.
– Похоже.
– Свежий?
– Думаю, да…
– Но почему? – Эдик со стоном опустился на колени. Так он простоял несколько минут, потом поднялся и медленно повернулся к Никите:
– Его нужно отнести на борт.
Никита кивнул. Вдвоем ребята потащили робота в сторону посадочного модуля. Расположились в переходном отсеке. Эдик внимательно осмотрел обе пробоины.
– Знаете, – произнес он печально, – в «Осьминожку» попал всего один камень. Может, это и был метеорит. Прошел навылет. И, похоже, он нанес нашему роботу смертельную рану. Удар оказался слишком сильным: камень пробил оболочку в двух местах, а по пути зацепил компьютер.
– Ты же сможешь его починить? – заволновался Дима.
– Этот робот – наша последняя надежда, – холодно произнес Никита. – Он только начал работать.
Настя виновато всхлипнула:
– Зачем мы так долго смотрели на этот дурацкий рассвет. Если бы мы прилетели раньше…
– Мы нашли бы все точно в таком же положении, – перебил ее Эдик. – Ты же видела: цистерны почти пусты. Это произошло не неделю назад, и в случившемся нет твоей вины. Никто не виноват. Просто так вышло. Почему-то камень решил прилететь именно сюда. Не знаю, откуда он взялся, но сделал он свое дело как нельзя лучше. И нет, починить «Осьминожку» я не смогу. У нас нет запчастей. Я вряд ли смог бы отремонтировать даже корпус, не говоря уж о разбитом компьютере…
Все четверо молча смотрели на изувеченного робота. Тишину нарушил Никита:
– Нужно сообщить остальным.
* * *
Мишка шел из спортзала в мастерскую. Проходя пост управления, он заметил впереди Сашу. Связь с «Осой» была нерегулярной и нестабильной, и Юра решил организовать у радиоприемника постоянное дежурство. Мишка тоже дежурил, только вдвое меньше, чем остальные. Но сейчас была очередь Саши, а Мишка спешил и останавливаться не стал. Он хотел поскорее добраться до мастерской, посмотреть, чем заняты Леша и Валик. Последние несколько недель Валик все время говорил про какой-то эксперимент, а вчера он попросил Лешу помочь с выведением пары небольших аппаратов за пределы «Альфа Ориона».
Мишка застучал шлепанцами по лестнице. Саша услышал его и окликнул:
– Эй, приятель, куда торопишься?
– В мастерскую.
– Хочешь посмотреть на эксперимент нашего академика?
– Хочу, – честно признался Мишка.
– Лучше присоединяйся ко мне. Отсюда вид
