подошел Эдик. Он говорил тихо, с виноватой улыбкой.
– Все хорошо, – так же тихо ответила Настя. – Спасибо тебе. Похоже, в нашей компании ты единственный можешь похвастаться выдержкой и самоконтролем.
– Тебе хотелось побыть одной? – догадался Эдик.
– Всего-то, – Настя вздохнула. – А видишь, как вышло?
– Зато какой марш-бросок! Прямо марафонский забег.
– И не говори…
Глава 23
Бесконечный рассвет
Большую часть времени меркурианская четверка проводила в дороге. Придерживались в основном терминатора, лишь изредка выбираясь на освещенные восходящим солнцем склоны. Температура за бортом редко поднималась выше 50 градусов со знаком «плюс». Эдик уверенно вел «Осу» на юго-юго-запад. За день проезжали много: оставили позади борозды Пантеона, преодолели равнину Жары, прошли вдоль уступа Элвин. Дальше начались комканые горы с десятками обозначенных и необозначенных на карте кратеров. Когда удавалось забраться повыше, Дима с фанатичной настойчивостью фотографировал сложный рельеф, потом часами разбирал снимки, объединяя их в замысловатые мозаики и собирая обзорные панорамы.
– Похоже, насчет карты он не шутил, – посмеивался, глядя на эту работу, Никита.
Эдик все больше молчал. За рулем был сосредоточен. Во время остановок в основном дремал или занимался кораблем. Уставал сильно. Настя помогала ему чем могла: прокладывала маршрут, следила за картой, за положением Солнца над горизонтом, а заодно наблюдала за тем, как Эдик управляется с «Осой». После неприятностей Пантеона она вела себя непривычно тихо: с Никитой не спорила, с Димой болтала редко.
Когда горы сменились холмистыми равнинами, Эдик остановил «Осу» и подозвал ее к себе.
– Хочешь попробовать? – предложил он, указывая на панель управления.
Настя невольно отшатнулась.
– Давай же. Это не сложно, – Эдик ободряюще улыбнулся.
– Ты собираешься посадить ее за руль? – Никита скептически сморщил лоб.
– А почему нет?
– Я, пожалуй, пройдусь пешком.
– Если считаешь нужным, – спокойно ответил Эдик, уступая Насте место.
Выходить Никита не стал, только поерзал в кресле и демонстративно пристегнул ремень. Дима, напротив, подался вперед и с интересом наблюдал за происходящим.
Настя устроилась у штурвала, крепко сжала его похолодевшими от волнения руками.
– Да ты не переживай, – Эдик сел рядом. – Трасса у нас однообразная, встречный поток не мешает.
Настя нервно хихикнула. Но, как ни странно, освоилась она быстро. «Оса» несколько раз подпрыгнула, перелетая с кочки на ухаб, потом успокоилась, пошла ровно и гладко. Эдик негромко рассказывал, что делать, Настя выполняла его советы и радовалась каждый раз, когда ей удавался очередной незамысловатый маневр.
Через пару дней они начали меняться каждые три часа. Когда пошли гладкие равнины, перешли на шестичасовые смены. Спали, как и предлагала Настя, по очереди. Останавливались редко: местность тянулась однообразная. В итоге к тридцать восьмому дню пребывания на Меркурии «Оса» добралась до кратера Рембрандт. Это был большой кратер, окруженный ярко выраженным кольцом хребтов. Забравшись на вершину одного из них, Эдик остановился. Нужно было понять, где лучше спускаться в долину. Дима и Никита отправились на разведку. Эдик и Настя остались на корабле. Эдик заварил кофе, сел в кресло и вывел на экран бортового компьютера календарь.
– Пора бы нам возвращаться, – задумчиво произнес он. – «Осьминожка» скоро останется без питания.
– Возвращаться? – заволновалась Настя. – Но мы только приехали.
– А мне казалось, намотали не одну тысячу километров, – усмехнулся Эдик. – Едва ли не четверть планеты исколесили.
– Я не об этом. Мы только приехали к Рембрандту. Он такой интересный.
– Кратер как кратер. Разве что немного крупнее остальных.
– Немного крупнее? Да он один из самых больших в Солнечной системе. А на Меркурии и вовсе второй по величине – после равнины Жары, разумеется. Ты посмотри, какой он красивый. Сколько на нем хребтов и разломов!
Эдик пожал плечами: ничего особенного он не замечал. А что до разломов, от них Насте вообще стоило бы держаться подальше. Но вслух он об этом не сказал: не хотел лишний раз напоминать о случившемся. Настя и так тяжело переживала свой промах и, что самое неприятное, теперь, похоже, побаивалась выходить наружу. Виду она не подавала, но все время искала причины, чтобы остаться на корабле, а если все-таки выходила, то ненадолго, и всегда по пятам следовала за кем-то из парней. По одному больше не ходили: это стало категорическим требованием Эдика и платой за его обещание не рассказывать о случившемся Юре. И Настина беспечность, и эмоциональность Никиты и Димы могли иметь неприятные последствия при назначении в экипажи будущих миссий.
– А этот огромный эскарп? – Настя на задумчивость Эдика внимания не обратила. – Это уступ Энтерпрайз – самый длинный уступ на планете. Почти тысяча километров!
Эдик посмотрел на рваный обрыв, тянущийся на запад до самого горизонта. На его вкус, и в нем не было ничего примечательного. Такое же серое нагромождение скал, как большая часть оставленных позади гор.
– К тому же у нас есть уникальная возможность встретить в этом кратере самый удивительный в нашей жизни рассвет, – не унималась Настя. – Это займет всего несколько дней. И, поверь, такого мы не увидим больше нигде. На Земле это непременно назвали бы чудом.
Эдик не верил в чудеса и не понимал, что может быть важнее его робота. К тому же, постоянно забирая на запад, «Оса» превратила их путь по Меркурию в один бесконечный рассвет. Но все же он пообещал Насте обсудить ее предложение с командиром. И, к его глубокому удивлению, идею на «Альфа Ориона» восприняли с интересом. Юра не только разрешил «Осе» задержаться на несколько дней, но и выдал целый список обновлений к программе исследований. Аня даже попросила Диму сделать серию снимков, чтобы потом собрать из них короткое видео. Так что Эдику пришлось подчиниться.
За три дня «Оса» пересекла кратер Рембрандт и устроилась на краю небольшого, относительно самого Рембрандта, кратера Карш у подножья уступа Энтерпрайз. Здесь было темно: в этом месте Солнце еще не встало. На небе горели звезды, яркие, немерцающие, словно в открытом космосе. Настя с Димой ненадолго вышли на улицу. Дима установил снаружи фотоаппарат (каждые полчаса он должен был делать широкоугольную панораму линии горизонта), Настя провела стандартные измерения и собрала пробы грунта.
* * *
– Как же так? – Эдик не верил своим глазам. Солнце на этой планете никогда не двигалось слишком быстро, а из-за постоянного движения «Осы» иногда и вовсе казалось, будто оно катится вспять. Но сейчас, когда корабль вот уже несколько дней стоял без движения…
– Почему оно остановилось?
Сперва Эдик подумал, что ему кажется. В последнее время он снова и снова выглядывал в один и тот же иллюминатор в ожидании «самого удивительного в их жизни рассвета». Картина,
