а затем Алексей кричит:
— Тащите свои задницы в самолет.
С большим усилием Киллиан поднимает руку к моей щеке, его прикосновение слабое.
— Люблю тебя, куколка.
Рыдание подступает к моему горлу, мои глаза не отрываются от него.
— Все в порядке. С тобой все будет в порядке, – начинаю я бормотать, мой голос дрожит от неприкрытого страха.
Киллиан медленно качает головой.
— Иди. Тебе нужно... выбираться… отсюда.
— Я не оставлю тебя, – кричу я, сильнее прижимаясь к его груди.
Дыхание Киллиана начинает хрипеть, и этот звук – самая ужасная вещь, которую я когда-либо слышала.
— Н-нет.
Дэмиен обнимает меня за талию и начинает оттаскивать от Киллиана.
— Подожди! – Я плачу, борясь с его хваткой. – Подожди!
Губы Киллиана изгибаются в кривой усмешке, которую я так люблю, а затем он выдыхает:
— Ку…колка.
Дэмиен прижимает меня к своему телу и начинает уносить прочь. Я наблюдаю, как тускнеет свет в глазах Киллиана и его дыхание замирает, а затем расстояние между нами быстро увеличивается, когда Дэмиен уносит меня прочь.
— Нет! – Я кричу, опустошающее горе разрывает меня на части. – Киллиан!
_______________________________________________
ДЭМИЕН
Уинтер борется с моей хваткой, когда я бегу к самолету.
— Прекрати! – Я кричу на нее, но сейчас она не может рационально мыслить.
Блять.
Я тащу ее вверх по лестнице, и как только мы в безопасности внутри самолета, я толкаю ее на сиденье. Она мгновенно вскакивает, и мне приходится силой опустить ее на сиденье. Ее глаза выглядят лихорадочными, дыхание слишком учащенным.
—Уинтер, – рявкаю я, чтобы привлечь ее внимание. Ее взгляд метнулся к моему, но только на секунду. Мне удается пристегнуть ее, и, заняв место рядом с ней, я обнимаю ее, чтобы удержать на месте.
Всхлип срывается с ее губ, а затем тихий крик вырывается из нее. Звуки пронзают мое сердце, эмоции, что были мне чужды. Никогда и никто не влиял на меня так, как она. Видя ее боль, мне хочется убивать. Это заставляет неукротимое чувство собственничества пронзать мою грудь когтями.
Ее тело продолжает дергаться, и она чувствуется маленькой и сломленной в моих объятиях. Заведя одну руку ей за голову, я прижимаю ее лицо к своей шее. Ее дыхание вырывается у моей кожи, когда она задыхается от своего горя.
Не в силах остановиться, я прижимаюсь поцелуем к ее волосам. Мои глаза находят Дмитрия, где он закрывает дверь. Алексей приказывает пилоту взлетать, а затем они оба садятся напротив нас с Уинтер.
Я не отпускаю Уинтер. В глубине души я знаю, что никогда не смогу отпустить ее. Вместо этого мой взгляд остается прикованным к моему брату, которого я не видел несколько месяцев.
Только когда мы набираем высоту, я ослабляю хватку Уинтер. Поднося руки к ее щекам, я поднимаю ее лицо к своему.
— Мне жаль.
Она продолжает задыхаться, черты ее лица искажены горем. Ее бледная кожа и сокрушенный взгляд делают ее потрясающе красивой. Мне хочется разорвать свою грудь, чтобы я мог спрятать ее там от всего мира.
Я не очень хорошо знал этого человека, но любой мог видеть, что любовь между Уинтер и Киллианом была особенной. Она могла справиться со смертью своего отца и брата, но я не так уверен насчет смерти Киллиана.
Уинтер ахает еще раз, ее глаза встречаются с моими, а затем она замирает. Похоже, она отключается, и ее черты смягчаются, приобретая мрачное выражение.
Медленно я убираю руки назад, и когда она не вскакивает, а вместо этого откидывается на сиденье, я вытаскиваю телефон из кармана.
— Вот координаты, – говорю я, вставая. Я передаю телефон Алексею, и когда он берет его, наши взгляды встречаются.
Медленная улыбка расплывается на его лице, а затем он притягивает меня в объятия.
— Маленький гребаный ублюдок. Рад тебя видеть.
Я похлопываю его по спине, и даже несмотря на то, что атмосфера пропитана печалью Уинтер, я все равно посмеиваюсь.
Алексей отстраняется, и я поворачиваюсь к своему брату. Мгновение мы пристально смотрим друг на друга, а затем похожие улыбки расплываются на наших лицах, когда мы обнимаем друг друга.
Слава Богу.
Теперь мы можем прекратить убегать и спланировать наше возмездие.
— Скучал по тебе, – бормочет Дмитрий.
— Я тоже.
Когда мы отпускаем друг друга, Дмитрий смотрит на Уинтер.
— Как она держится?
Я перевожу взгляд на бледное лицо Уинтер, в ее глазах пустота.
— Нехорошо. Она потеряла всех.
— Она все еще жива, – бормочет мой брат, и когда я снова обращаю на него свое внимание, он ухмыляется. – Неплохо для первого рабочего дня.
Алексей возвращается из кабины пилотов после того, как сообщил им координаты. Он проходит мимо нас, затем садится напротив Уинтер. Я сажусь рядом с ней, а Дмитрий напротив меня, а затем наблюдаю, как Алексей пристально смотрит на Уинтер.
Она медленно поднимает голову и смотрит ему в глаза.
— Бланко. Ты хочешь отомстить, – Алексей сразу переходит к делу.
— Я хочу, чтобы они были искоренены, – выдавливает она слова.
— Твой остров. Он охраняется?
— Да, – отвечаю я от ее имени. Я рассказываю им все, что узнал о системе безопасности.
— Нам понадобятся наши собственные люди для атаки, – говорит Дмитрий.
— Займись этим, – приказывает ему Алексей.
Пока Дмитрий начинает звонить, Алексей пронзает Уинтер брутальным взглядом.
— Мои соболезнования.
Она только слегка кивает, ее челюсть напрягается.
Боже, эта женщина – нечто другое.
Она вообще человек?
С другой стороны, я бы, вероятно, так же отреагировал на смерть Дмитрия. Сначала отомщу, потом буду горевать.
— Расскажи мне об алмазном бизнесе, – приказывает Алексей.
Уинтер качает головой, а затем, похоже, она осознает что-то плохое, поскольку ее губы приоткрываются.
— Я… Я ничего не знаю. Мой брат собирался взять все на себя. Киллиан… Киллиан… – ее голос становится хриплым по мере того, как затихает.
От этой новости губы Алексея кривятся, затем он бормочет:
— Я помогу за определенную плату.
— Сколько? – спрашивает Винтер, ее глаза снова останавливаются на нем.
— Я дам тебе знать.
Я вижу, как за его темными глазами работает разум Алексея. Его пристальный взгляд останавливается на мне, а затем его улыбка становится шире.
— Неплохо для твоего первого контракта. Я горжусь тобой.
Я только киваю, затем снова обращаю свое внимание на Уинтер. Мои глаза сканируют ее,
