чтобы его поискать, нет? – осторожно спросил Юри, опасаясь самого худшего.
– Хладно-Каменецки был там ещё раз на следующий день. Монстров и след простыл. Он забрал мой велосипед и поискал медальон, но нигде его не нашёл.
Юри размышлял, как ей помочь. Но что он мог сделать? Колдовать, как она, он не умел.
– Но ты же ведьма. Может, есть какое-нибудь колдовство, с помощью которого ты его вернёшь?
– Ты думаешь, я не пыталась? Я использовала все известные мне виды колдовства, молилась у святилища Матери и даже сама ещё раз съездила в Ротенбах, но всё напрасно.
Юри вздохнул. Было тихо. По ветровому стеклу скатилась капля, и Юри провёл пальцем по её следу. Каминный камень окутывал их своим оранжевым светом. Скрипнув обивкой, Юри устроился поудобнее.
– Столько всего, а ты ни слова?! Три недели уже носишь всё в себе? Мы же друзья. С каких это пор ты хранишь такие тайны?
– Всё это ужасно глупо, – устыдилась Джес. – Я чувствовала себя полной идиоткой: так нелепо угодить в ловушку! И во всём виновата я сама. Ещё и потому, что не рассказала о письме. Я не могла рассказать, что случилось, ни магестре, ни кому-нибудь другому. И Хладно-Каменецки попросила с ней об этом не говорить. В восторг от этого он не пришёл, но в конце концов согласился. Мне просто хотелось обо всём забыть, и я боялась, что потом это всё-таки как-нибудь всплывёт. Проклятое письмо я сожгла и надеялась, что всё останется в прошлом.
Юри тяжело вздохнул.
– Да, Джес, в какую же кучу дерьма ты вляпалась! – он осторожно ткнул её кулаком в плечо. – Нет, правда, ты должна была сказать. Ведь именно для этого друзья и существуют! Но вместе-то мы уж как-нибудь всё уладим, – он лукаво подмигнул ей. – А я думал, что ты всё ещё злишься на меня, потому что не получила следующий уровень в последней игре.
Рассмеявшись, Джес изобразила возмущение:
– А вообще это было нечестно! Морозного великана фазовым клинком уложила я, а очки опыта за это получают все? Между прочим, Фрейя ловко прибрала к рукам добычу, в которой моя доля оказалась подозрительно мала, а Тиль только и делал, что настраивал свою арфу.
– А когда он занимался чем-то другим? Если бы мы не делились очками опыта, он бы так и сидел на первом уровне.
– А это на уровень больше, чем он заслуживает.
Юри проворчал:
– Если он это услышит – твой пропуск в видеотеку будет тут же аннулирован.
– Подумаешь, я всё равно всегда пользуюсь твоим, – сказала она и повернула ключ зажигания. С грохотом ржавого железа машина пробудилась к жизни. – Кстати, тебе пора бы уже вернуть «Уиллоу». Я взяла его напрокат пару недель назад.
– Что?! Ты спятила, Тиль меня убьёт! У него это последняя копия фильма.
– Ты, наверное, хочешь сказать – была.
Тарахтя, «Вольво» тащился по улочкам Аркена, и из машины доносился смех.
Домашнее святилище
В кустах можжевельника сидел чёрный дрозд, предвкушая ранний вечер. Солнце скоро коснётся горизонта, и дрозд нашёл идеальное место, чтобы начать песню: просторный сад, где всё ещё продолжало цвести и попадались пчёлы. Роскошный куст можжевельника, разросшись, грозил полностью закрыть собой стоящий рядом сарайчик. Хорошее место для того, чтобы тебя заметили. Он решил, что споёт и о том, как здесь красиво. К молодым берёзам жались кусты в пёстром одеянии листвы. Грибы выпячивали к небу широкие поля своих шляпок. Вблизи маленького пруда, где уже обращали на себя внимание лягушки, рос старый дуб. Разумеется, лягушки своим немелодичным кваканьем конкуренции дрозду не составляли – и более того: они наверняка тут же замолкнут, едва услышат его голос. Дрозд в последний раз расправил пёрышки, и вот время пришло. Глядя в небо, он раскрыл жёлтый клюв.
– Трам-та-ра-рам! Кто же это сюда поставил?!
И кто осмелился докучать ему таким шумом?!
Хрусть!
Вот снова какой-то звук. Негодуя, что ему помешали, дрозд, вспорхнув, перелетел к сараю, из которого доносились эти звуки.
Ариан вслед за Барнеби вышел из темноты сарая на вечерний свет и зажмурился, еле успев уклониться от чёрной птицы, которая пролетела так низко над его головой, что почти коснулась волос перьями хвоста. Какая забавная! Громко причитая, она сделала над ними ещё один круг, пока семечки на ладони Барнеби не убедили её в отсутствии плохих намерений.
Дрозд вернулся в умиротворённое состояние: не возмутители спокойствия, а почитатели, которые пришли, чтобы внимать ему, да ещё и подарки принесли!
– Где мы? – удивился Ариан. Вступив во тьму, он ещё услышал, как дверь за ним захлопнулась. Следующее, что он ощутил, был запах старого дерева, земли и растений. Он наступил на что-то твёрдое, и только хорошая реакция спасла его от того, чтобы получить граблями по голове. Судя по проклятиям Барнеби, тому повезло меньше.
– Ну, что скажешь, мальчик мой? На продуктовый рынок не очень похоже, да? – Барнеби потёр лоб над бровью. – Почему в сарае обязательно должно быть так темно?! Ведь всего одно окно – это не какие-то завышенные требования! – Повозившись с ключом, он опять спрятал его под бородой.
Дрозду стало слишком неспокойно, и он перелетел на ближайший куст.
– Это сад тёти Лии? Но как это возможно?! – поразился Ариан, оглянувшись на крошечный сарайчик.
– Ты абсолютно прав. Как это возможно, что хлам в сарае она даже в сторонку не отодвигает! Так, будто прямо-таки хочет, чтобы я каждый раз получал по голове. – Барнеби, снова пощупав лоб, бросил семечки через плечо. – Принеси мы яблоки, этого наверняка не случилось бы, – очень убеждённо заявил он. – Так, а теперь не стоит заставлять её долго ждать, – сказал он и потопал к пруду.
Ариан вновь окинул сарай недоверчивым взглядом, но потом, пожав плечами, мысленно включил это в список необъяснимых вещей, которые с ним сегодня случились. Он собрался было крикнуть Барнеби, что дом находится в другой стороне сада, но тот уже вовсю, как старого друга, обнимал дуб у пруда. Когда же он вдобавок поблагодарил лягушек за удавшийся концерт, обалдевший Ариан только покачал головой – с ощущением, что чёрная птица одобрила бы этот жест.
Опасения Ариана не оправдались, и короткий путь к дому они проделали без того, чтобы здороваться с каждым растением отдельно. Дом величественно возвышался над садом: три каменных этажа, увенчанных выступающей мансардой, маленькие полукруглые окна которой заспанно смотрели
