двинулись ко мне. Они не спешили. Да и зачем? Куда бы я делась?
Я помчалась к своему кругу силы и, как можно быстрее нарисовав недостающий символ, замкнула круг. Сначала я жутко боялась не справиться, но потом всё как-то получилось. Я ощутила, что вокруг меня образовался барьер. Монстры подошли ближе – все в тёмных пальто и с белыми как извёстка безволосыми мордами. Некоторые попытались вступить в круг силы, но не смогли. Слава Матери! Никогда ещё я так истово не молилась ей, как в тот момент. Чудовища только зашипели и отошли назад.
Я решила, что нахожусь в безопасности. Но, судя по всему, опять ошиблась. Они окружили меня как падальщики. Они были повсюду, словно выползли из какого-нибудь омерзительного ужастика, и стояли очень близко. Чертовски близко. Протяни я руку – могла бы до них дотронуться. Я присела на корточки в самом центре круга, только вот круг был диаметром меньше двух шагов. Я так надеялась, что сохранятся глифы, а самое ужасное – что я ничего не могла сделать. Я сидела в сооружённой собственными руками ловушке. Они снова и снова тыкали в барьер своими худыми руками без пальцев, но всё с тем же успехом. Тогда они стали выплёвывать находящуюся в них темноту. Живым чадом охватывая круг, она поднималась выше и выше. Я оказалась погружённой во тьму, но слышала сидящих за ней в засаде монстров. Я снова ощущала этот холод, видела в воздухе своё дыхание и чувствовала, как что-то тянет меня. Темнота трепала круг силы. Нет – она высасывала его, вытягивала из него магию, которую я туда вплела. Хорошо помню, как закричала, когда почувствовала, что барьер постепенно слабеет. Они крали у круга силы магию и наслаждались этим. Я просто знала это. Не спрашивай откуда. Я могла только сидеть и смотреть, как слабеет и слабеет моя защита. Начали мигать первые глифы, почти все магические артефакты израсходовались. Я хотела начертить второй, внутренний круг, но магия там шла очень слабым потоком, и без артефактов всё было бесполезно. Тем не менее я это сделала. Круг получился таким крошечным – всего лишь вокруг меня, слишком маленький, чтобы иметь какую-то силу. Замкнув круг, я ощутила, как мало в нём силы, и тут полностью ослаб внешний круг. Тьма сразу же ударила в меньший, и я поняла, что продержится он не больше нескольких секунд. В колеблющейся темноте я видела алчно жмущиеся к барьеру белые раздробленные морды. Я поняла, что пропала. – Прервавшись, Джес положила каминный камень на приборную панель, и Юри воспользовался моментом:
– Но ведь как-то тебе потом удалось от них уйти?
– Да, но не собственными силами, – удручённо подтвердила Джес. – Незадолго до того как круг силы угас, что-то изменилось. В одночасье посветлело. Тьма отступила. Я увидела, как на большой скорости приближается что-то чёрное. Визжа шинами, прямо в монстров врезалась машина, их швырнуло через кузов, и они кинулись врассыпную. За рулём сидел Хладно-Каменецки. Его древний «Мерседес» стоял всего в паре шагов от меня. Правая передняя дверца распахнулась: это был мой шанс на спасение. Я выскочила из круга силы и уже ухватилась за ручку дверцы, как что-то опрокинуло меня на землю. Надо мной ухмылялся бледный полый череп. Ужас! На меня посыпались осколки. Повсюду вокруг распространился чёрный холодный туман, прожигая кожу словно кислота. Мои глифы засияли, и я почувствовала боль. Так, словно кто-то вогнал в меня ледоруб до самого сердца. Я одновременно замерзала и горела. Что-то захватило меня целиком и использовало, чтобы с жадностью проглотить скопившееся в этом месте небольшое количество магии. Я ощущала голод и борьбу – и как это создание разрушало магию, прежде чем её пожрать. Это доставляло сильную боль. Теперь я состояла только из ледяного огня. Я думала, это конец.
И вдруг всё прошло. Надо мной стоял Хладно-Каменецки. Отодрав от меня монстра, он загрузил меня в машину. Чёрный туман забирался в салон, но Хладно-Каменецки пронёсся сквозь него. И в Аркен вернул меня тоже он. Если бы не он… – Джес замолчала, и Юри тоже не знал, что сказать.
Они просто безмолвно сидели рядом. Только сейчас оба заметили, что держатся за руки, и, смутившись, разжали пальцы. Казалось, молчание немного затянулось. В конце концов, сделав над собой усилие, Юри сказал:
– Счастье, что Хладно-Каменецки оказался там в тот вечер.
– О да, это меня спасло. Он ездил по делам магестры и, возвращаясь в Аркен, заметил сплетённую мной магию. Он знает этот вид монстров и боится их. Именно эти чудовища отняли у него магию и жену.
У Юри перехватило горло при мысли об измученном человеке, который слишком рано постарел и у которого монстры украли всё. И тут его будто жаром опалило:
– А вдруг монстры доберутся до Аркена?! Что, если они последовали за вами?!
Но Джес его успокоила:
– Благодаря завесе этого никогда не случится. Иначе они уже давно были бы здесь. Хладно-Каменецки считает, что они отчаянно ищут Аркен, но завеса не даёт им его найти. Чем настойчивее они шерстят и прочёсывают всё вокруг, тем менее это для них возможно. Для монстров это всё равно что идти в густом тумане и всё время приходить в то же место, откуда стартовали, и не важно, в каком направлении и как долго они двигались.
Теперь настал черёд Юри вздохнуть с облегчением:
– Уф-ф-ф, ну тогда и правда всё опять обошлось.
– Да, почти, – грустно согласилась Джес. – Но во время атаки монстров я потеряла свой медальон.
Юри взглянул на неё. Ему только сейчас бросилось в глаза, что на Джес нет медальона, который она всегда носила на шее на цепочке. Она носила много цепочек и кожаных шнурков с самыми разными подвесками: бронзовыми, кожаным мешочком на ленточке, нанизанными на шнур камешками. Только серебряные украшения увидеть на ней было нельзя. Юри хорошо помнил то отвращение во взгляде, которым она окинула серебряную медаль, полученную им в метании деревьев. «Жаль, что у тебя не третье место», – сказала она тогда.
Но среди всех самодельных украшений он всегда обращал внимание на медальон, совершенно не сочетающийся с остальными подвесками. Он был из светлого металла, и она всегда носила его поверх всех остальных. Сейчас он был уверен, что она говорит о том самом медальоне. Единственном, что осталось ей от родителей. Он судорожно сглотнул.
– Мне очень жаль, Джес. Это действительно чертовски скверно. – Он заметил, что она коснулась того места, где обычно висел медальон. – Но ты ведь больше не возвращалась туда,
