не решаясь удалиться от пехоты. Лишь когда два войска сблизились на расстояние ружейного выстрела, имперские всадники пришпорили коней. Они не успели разогнаться как следует. Две стальные волны сшиблись.
На правом фланге, где остриём удара были Чёрные Щиты, имперцев опрокинули практически сразу. Жандармы в чёрных латах смяли, рассеяли захватчиков в считанные минуты. По левую руку враг держался чуть лучше — там завязалась свалка, однако ж, медленно движущаяся к берегу. Союзная конница расшиблась о стену пик по центру, закружилась водоворотом вокруг строя имперской пехоты. Пикинёры Империи стойко держали позиции, но и сами не могли сдвинуться с места, чтобы помочь гибнущим кавалеристам.
Разметав противника, Чёрные Щиты обогнули пехоту авангарда и ударили по едва выбравшимся на берег копейщикам. Две или три сотни солдат явно торопились соединиться с товарищами — и спешка вышла им боком. Конные латники врезались в бесформенную толпу людей, которым длинные пики только мешали. Сражение здесь моментально превратилось в бойню. Жандармы рубили солдат Империи, топтали конями, сбрасывали в реку. Часть латников спустилась к переправе, чтобы заняться бегущими и обозниками, остальные же, оставив позади заваленный трупами берег, промчались вдоль реки на другой фланг, атаковали с тыла вторую группу вражеской конницы.
Ударила пушка. Имперцы смогли развернуть на своём берегу несколько полевых орудий — но они палили вразнобой, и ядра падали далеко от всадников Коалиции. Канониры боялись задеть плотный строй собственной пехоты. В небе пара драконов начала было снижаться, однако рядом с ними немедля возникли другие крылатые силуэты, втягивая в замысловатый воздушный танец. И тем не менее, генерал де Больор знал меру. Как только через броды двинулись, сохраняя построение, выставив пики, новые роты имперцев, он приказал сигнальщику трубить отход. Оставив в покое потрёпанную пехоту авангарда, всадники рысью потянулись назад. Они не торопились — врагу просто некем было их преследовать.
— Потери три к одному, а может даже и пять к одному, — произнёс де Больор весьма довольным тоном. Он опустил трубу, упёр её в край седла, и впервые с начала битвы оглянулся на Розу. — Как у вас дела, мэтр?
— Хорошо. — Юная учёная закончила делать пометки на вощёной дощечке, провел ладонью над проволочным шаром, гася в нём разноцветные огни. — Тут я закончила. А вы?
— Мы здесь надолго, — ответил генерал, гладя медный корпус трубы большим пальцем. — Повторять атаку я не планирую. Но мы будем мозолить глаза имперцам сколько сможем. Угроза нового нападения вынудит их переправляться куда медленней. Полагаю, до ночи останемся здесь. В темноте отступим, но оставим тыловой заслон, который разожжёт костры и будет гонять имперских разведчиков, создавая видимость нашего присутствия.
Вместе с Чёрными Щитами вернулись и люди Розы. Троих не хватало, однако это не значило, что они мертвы — возможно, кто-то отбился от группы и оказался в другой части войска. Совы везли в сёдлах раненых и вели в поводу коней, оставшихся без всадников. Некоторые из них также были нагружены ранеными.
— Тоже хорошо поработали, — отметила Жанна. — Может, улучшили соотношение потерь для генерала. Самую малость.
Бой в небе завершился чуть позже. Похоже, вничью — ни один мёртвый дракон так и не рухнул наземь, метавшиеся под облаками точки просто разделились на две неравные по числу стайки и разошлись, одни на восток, другие на запад. Имперцы выкатили батареи орудий к самой воде и под их прикрытием переправляли всё больше отрядов пехоты. Новые роты пикинёров и стрелков строились маленькими каре позади бойцов авангарда или подпирали их фланги. От рот отделились группки в три-четыре человека. Эти люди рыскали по недавнему полю боя, что-то выискивая.
— Собирают своих раненых и наше добро, — пояснила Жанна.
— Наши раненые там тоже остались. — Роза сдвинула брови. — Даже на правом фланге Совы не могли вывезти всех. Генерал…
— Место боя за имперцами, — пожал плечами де Больор. — Можно выслать к ним парламентёра и попросить отдать раненых. В прошлую войну так иногда делали. Но всегда есть шанс, что парламентёра пристрелят. Они на нас очень злы сейчас, спорить готов.
Роза плотно сжала губы, обдумывая пришедшую ей мысль. Погладив гриву Камышинки, напустила на себя решительный вид:
— Генерал, говорила же — я здесь не чтобы смотреть со стороны.
Она поднялась в седло, оправила плащ и слабо улыбнулась де Больору:
— Действуйте по своему плану, я позабочусь о раненых. Как обещала.
— Мэтр! — Удивительно, но командующий кавалерией, похоже, немного испугался. — Бросьте это, я пошлю своего адъютанта. Вам ни к чему рисковать сейчас.
— Чиркать стилом по воску — не единственная моя обязанность, — сказала девушка с уверенностью, которой на деле не испытывала. — Не переживайте, едва ли имперцы сразу прикончат кого-то вроде меня. Если дела пойдут плохо, я не буду хвататься за шпагу, а вы подумайте, сколько будет стоить выкуп меня из плена.
Она пустила кобылу вниз по пологому склону, жестом велев спутникам следовать за собой. Добравшись до полевого госпиталя, где лекари и целитель уже оказывали помощь раненым конникам, подозвала оставшихся Сов. Приказала:
— Следовать за мной, оружие в ножнах. Даже если нас атакуют — не сопротивляться. Скачите назад во весь опор, если догонят — сразу сдавайтесь.
Миновав едущих навстречу кавалеристов, Роза очутилась посреди чистого поля, между двумя армиями. Она дала Камышинке шенкеля, одной рукой держа уздечку, а другой поглаживая эфес шпаги. Использовать её ученица некромага действительно не собиралась, но прикосновение пальцев к хитрому узору плетёной гарды успокаивало нервы. Стоит ли игра свеч? Жизни людей бесценны, однако война есть война. Пытаясь помочь одним, Роза ставила под угрозу других — свои близких в том числе. Но… дело ведь не только в раненых кавалеристах. Это красивый жест. Ещё одна гирька на весы Розы, ещё одна монетка в её кошелёк. Сегодняшний поступок видят сотни, которые расскажут тысячам. Однажды этот незримый капитал придётся пустить в ход. Творец ведает, для чего — но возможно, это тоже спасёт жизни.
Проехав немного, девушка жестом остановила Сов и двинулась дальше лишь с тремя спутниками. Не выдержав, она в какой-то момент обернулась — и увидела, что Жанна улыбается. Едва заметно, но по-настоящему. Подобное зрелище слегка выбивало из колеи, однако в груди Розы будто растаял комок льда. Девушка расправила плечи и вскинула подбородок.
По ним не стреляли, им на перехват не скакал эскадрон конницы. Из строя имперских пикинёров вышел человек с офицерской перевязью на кирасе, без спешки зашагал навстречу Розе, сопровождаемый четырьмя солдатами без пик. Остановился, выжидательно глядя на конников. Розе не хотелось подъезжать слишком близко, но и повышать голос было плохой идеей —
