сколько как джентльмена, приближенного к ним. Вам будет легче вести свой бизнес в большом масштабе.
Он кивнул. В этом вопросе она его убедила. Словно успешно выдержав трудное испытание, Хоуп позволила себе немного расслабиться.
– Вы всегда говорите о «них», как будто это общество, – Кайден кивнул в сторону освещенного особняка, – чуждо вам. Как будто вы тоже не являетесь его частью.
– Я не стану этого отрицать, – призналась Хоуп. – Было бы глупо отрицать, кто я такая или как меня воспитали, но я также не стану скрывать, как меня заставили себя чувствовать. – Она неосознанно опустила взгляд на свою юбку. – Потому что это не я отдалилась от них… Это сделали они.
Она поняла, что в этот момент он тоже думает о ее чертовой ноге.
Она знала, что это еще один пункт для обсуждения. Ей очень хотелось, чтобы они как можно быстрее закрыли данный вопрос, поскольку очень надеялась, что Кайдена меньше всего заботит ее внешний вид. Хотя если он собирался отвергнуть ее именно по этой причине, то пусть сделает это как можно раньше.
– Все об этом знают, так что, полагаю, вы тоже в курсе моей, скажем так, проблемы, – продолжила Хоуп. Краем глаза она заметила, что он кивнул. – Не знаю, доставит ли это вам какие-либо неудобства. Это правда, что из-за… этого я не могу делать некоторые вещи. – Она стиснула зубы и глубоко вдохнула через нос, пока не смогла добавить: – Танцы – одна из таких вещей.
Она ожидала неловкого молчания, но Кайден тут же заговорил:
– Конечно, я не знаю, какой протез вы используете, но сомневаюсь, что с некоторыми изменениями вы не сможете делать это в будущем.
Столь практический ответ на этот раз вызвал удивление уже у Хоуп. В радостном порыве она схватила его за руку, широко улыбаясь.
– Вы сейчас говорите это всерьез?!
Он неловко прочистил горло.
– Не хочу загадывать наперед, поскольку не знаю вашей ситуации досконально, но рискну предположить, что такая возможность есть, – ответил он с некоторой оговоркой. – Это не наш основной бизнес, но мы уже разрабатывали и производили медицинские протезы. Брукс сделал несколько протезов, подобных вашему, около года назад. – Кайден наклонился к ней ближе. – В любом случае для меня это не имеет никакого значения. Это ведь не мешает вам вести социальную жизнь, не так ли?
– Нет.
– Хорошо.
Он наклонился к ней еще ближе. Между их телами практически не осталось расстояния. Как и между их губами. Хоуп чувствовала его горячее дыхание. Она не могла не вздрогнуть, теряя улыбку. У нее задрожали колени. И это дурацкое покалывание в нижней части живота вернулось.
– Итак, мы выяснили, в чем моя выгода, мисс Мод, – произнес он бархатистым голосом. – А теперь скажите, что вы ищете во мне? Если вы решились на подобную сделку, значит, на то есть веская причина.
«Отчаяние, – пронеслось в голове у Хоуп. – Свобода, – поправила она себя. – Нет. Быстрое бегство, полное глупых, несбыточных иллюзий».
– Это из-за денег?
Девушка была благодарна ему за прагматизм и с облегчением кивнула.
– У моего отца бесконечные долги, из-за чего мой брат не может отправиться учиться в школу, да и в принципе… уехать куда-либо, – признала она. – Как и я сама. Не имея средств, но при этом будучи вынужденными поддерживать весь этот аристократический фарс, мы не имеем большого будущего. И если продолжим в том же духе, то, возможно… Возможно…
– Возможно, судьба, которая вас ожидает, окажется хуже, чем брак с богачом низкого происхождения, – добавил он с сарказмом.
– Именно.
Как только эти слова сорвались с ее губ, она поняла, что это был намек, но Кайден отреагировал не так, как она предполагала. Он искренне улыбнулся и, отступив на некоторое расстояние, сложил руки на груди, словно уже ожидал такого ответа.
– Я рад, что вы так честны: вам нужны деньги и безопасность.
– Да, именно так. – Она снова застучала каблуком, но на этот раз вытеснила из головы приказ матери и не стала останавливаться. – Потому что вы… вы ведь не играете в азартные игры?
Улыбка слетела с его лица.
– Никогда.
– Хорошо. Я бы не хотела, чтобы это повторилось…
Она не успела договорить фразу, как заметила, что его челюсть напряглась. Было очевидно, что он знает подробности того, что случилось с ней из-за азартных пристрастий ее отца.
«Уж лучше так – мне не придется ему это объяснять».
– Итак, теперь вы знаете, чего ищу от этого брака я, – продолжила Хоуп. – А сейчас я хотела бы поговорить об условиях.
– Конечно. Мне понадобятся ручка и бумага?
Хоуп изогнула брови. В его голосе не было никаких эмоций. Можно было подумать, что они действительно разговаривают в офисе о контракте, а не посреди сада, наедине, в разгар светского бала.
– Условий не много, но они имеют для меня ключевое значение, – ответила Хоуп с той же безэмоциональностью в голосе. – Помимо выплаты долгов моей семьи я хочу, чтобы вы открыли трастовый счет на мое имя. Деньги будут лежать на счету, к которому в будущем смогу прикасаться и распоряжаться только я.
Она не знала, будет ли он торговаться, поэтому вздохнула с облегчением, когда увидела, что он согласился.
– Очень хорошо. Сумма?
– Шесть тысяч фунтов.
Кайден игриво поднял брови.
– Не хочу вас оскорбить, мисс Мод, но я ожидал больше.
– Почему это должно меня оскорблять? – нахмурилась Хоуп. – В любом случае, раз уж вы ожидали больше, значит, будет больше.
Ее застал врасплох смех Кайдена – короткий, искренний смех, который придал ей сил.
– Над чем вы смеетесь? Этого все еще недостаточно? Я могу продолжать увеличивать сумму.
– Я смеюсь над собой. Не знаю, как я мог допустить ту же коммерческую ошибку, которую допускают новички своего дела, – фыркнул он, взъерошивая волосы рукой. – В любом случае звучит справедливо. Если я соглашусь на ваше предложение, вы получите эти деньги. Какие еще будут условия?
– Я хочу иметь свободу видеться с друзьями, когда и как захочу. У меня их не так уж много…
– Вы имеете в виду Эвелин и Алису Чедберн? – Хоуп кивнула. – После сегодняшнего вечера мне уже не кажется, что вы хорошо разбираетесь в людях… Или, по крайней мере, заблуждаетесь по отношению ко мне. С чего бы, по-вашему, я запретил вам встречаться с ними?
Хоуп не хотела рассказывать ему о своей семье. О тех случаях в ее детстве, когда отец брал в долг деньги у родителей ее подруг и тем самым портил их отношения. Или о том, как на прошлой неделе мать грозилась запереть ее в комнате и не выпускать на улицу, чтобы та не виделась ни с «падшей девушкой», ни с «распущенной простолюдинкой».
– Это означает «да»? – мягко спросила Хоуп.
– Я не тюремщик, – холодно ответил Кайден. – Я дорожу своей свободой так же, как и уважаю свободу любого другого. Ваша свобода – не моя и никогда не
