для меня?»
– Что вы пытаетесь мне этим сказать, Фуэнг?
– Что ты тоже можешь использовать правило трех фильтров, чтобы понять, стоит ли рассказывать то, что ты чувствуешь, или лучше промолчать. В остальных случаях старайся быть как можно более искренним и доброжелательным.
Мало молча кивнул. Фуэнг продолжила:
– Самое трудное – это вернуться в истинную реальность и выйти из кажущейся.
– Что это значит?
– Кажущееся – это ширма истинного бытия. А истинное бытие составляет твою истинную природу, то есть тебя в глубине твоего сердца. Оно присутствовало в тебе всегда: чистая твоя суть никогда тебя не покидала. Но фальшивое бытие прячет в себе истинное. И чем глубже ты в него погружаешься, тем больше стремишься, чтобы тебя любили не за то, кто ты есть на самом деле, тем чаще ты забываешь направить свою энергию на служение своей истинной жизни.
– Я все еще не до конца понимаю, что вы подразумеваете под словами «оно присутствовало в тебе всегда».
– Если ты хочешь понять, что я имею в виду, ты должен выйти за рамки своего рассудка. Кажущаяся реальность – это отождествление с разумом, это завеса между тобой и другими, тобой и божественным.
Мало совершенно растерялся.
– Я обращаюсь к мудрецу в тебе, что прячется за человеком рассудка. Все мы вышли из Единого Целого, а наше эго привело нас к «я». Когда ты пребываешь в истинной реальности, ты растворяешься в божественном. Ты присоединяешься к Единому. Делать ничего не нужно, все уже здесь.
Дыхание Мало участилось, сердце колотилось в груди. Ему показалось, что какая-то часть его существа откликнулась на слова Фуэнг.
– Кажущаяся реальность мешает чувствовать, – прошептал Мало. – Она окружает нас, заставляет лгать, изображать из себя не тех, кто мы есть, верно?
– Да, тебе больше не нужно прятаться, тебе нужно быть самим собой, настоящим, подлинным, чтобы истинная реальность становилась ближе с каждым днем. Ты ведь не хочешь казаться милым, ты хочешь быть милым; ты не хочешь казаться умным, ты хочешь осознавать истинную реальность чуть больше с каждым днем; ты не хочешь казаться симпатичным, ты стремишься…
– Короче говоря, речь идет о том, чтобы прекратить изображать из себя идеальных людей?
– Совершенство – это принятие своего несовершенства и в то же время стремление исправлять его изо дня в день.
Чтобы разобраться с кажущейся реальностью, Мало нужны были примеры.
– Но как конкретно это сделать?
– Каждое утро я сосредотачиваю внимание на одном моменте, который хочу улучшить, а вечером подвожу итоги. Например, сегодня я поставила перед собой цель научиться лучше смиряться.
– Вы шутите, Фуэнг? Я не знаю никого смиреннее вас!
– Очень мило с твоей стороны, но, на мой взгляд, это не так. Я часто замечаю, что веду себя так, будто я гордая и бескомпромиссная. За последние несколько лет я добилась определенного прогресса, но чтобы смириться с чем-то, мне по-прежнему необходимо много усилий и внимания. И сегодня я буду особенно бдительна в этом вопросе. А ты что скажешь?
Мало засмеялся и покачал головой.
– Ну и задачка! С чего начать? Может, с искренности?
– Очень хорошо. Что же ты собираешься сделать, чтобы стать более искренним?
– Попытаться выразить то, что чувствую на самом деле.
– И каким образом?
Мало задумался.
– Не знаю.
– Как ты думаешь, случалось ли тебе в последние дни быть совершенно искренним?
– Хм… Да, кажется, позавчера с вами и с Сурпаном.
– Почему ты так думаешь?
– Я был собой, я не пытался спрятаться, я был настоящим. Мое сердце выражало себя, я слышал свое тело, мысли лились плавно и были ясными…
– Я повторяю свой вопрос: как я узнаю, что ты сейчас искренний и настоящий?
– Я почувствую это в теле, в сердце и в голове. Я не буду чувствовать никакого напряжения.
– Прекрасно!
Фуэнг протянула ему тарелку с кокосовыми оладьями и задала тот вопрос, которого он так боялся:
– А что бы твое сердце хотело сказать Жюстин?
Волнение охватило Мало.
– Что оно ее глубоко и искренне любит!
В невесомости
Никто не сможет заставить вас чувствовать себя неполноценным без вашего на то согласия.
Элеонора Рузвельт
Каждое утро на рассвете Мало устраивал заплывы. Вода была его стихией, именно в воде он легче всего восстанавливал силы. После разговора с Фуэнг ему было это особенно необходимо. Он был, конечно, разочарован, узнав, что Жюстин хорошо и без него, но, как ни странно, какая-то часть его души обрела покой. «Это ведь и есть любовь, – пытался уговорить он себя, – радоваться счастью любимого человека, даже если не ты этому причина». В любом случае что он мог ей дать? Он смертельно болен.
Прогуливаясь по пляжу, он заметил Тео с аквалангом и подошел к нему.
– Один отправляешься в море?
– Да, я наблюдаю за парой черепах, которых спас из рыболовной сети на прошлой неделе. А ты когда-нибудь погружался на глубину?
– Да, я погружался до отметки «два», но это было давно.
– Это как кататься на велосипеде – разучиться невозможно. Погрузишься со мной? Сегодня великолепные условия для этого. Начинаем оттуда.
И Тео указал подбородком куда-то в сторону.
– Не уверен, что смогу, – засомневался Мало.
Наверняка давление, которое испытываешь при погружении, не особенно рекомендовано при его состоянии здоровья.
– Как хочешь.
И вдруг Мало подумал, что, в конце концов, больше такой возможности ему не представится. Сейчас он жив, так зачем сомневаться?
– Ладно, я с тобой! – кивнул он.
– Отлично, покажу тебе красивейший коралловый риф. Выбери в том домике себе гидрокостюм по размеру.
Мало зашел в деревянный домик, где хранилось снаряжение для дайверов. Он увидел шкафчик, на котором было имя «Зои», а рядом стоял шкафчик с надписью «Тео».
– Ласты и маски в самом последнем шкафчике! – выкрикнул Тео.
Мало нашел снаряжение себе по размеру. Он искал регулятор давления, пока Тео настраивал грузовой пояс.
– Шести килограммов тебе должно хватить. В любом случае попробуем разные варианты, поэкспериментируем.
– Согласен.
Тео достал второй кислородный баллон и поставил его рядом со своим.
– Помнишь, как его крепить?
– Твоя помощь не помешала бы.
Тео помог Мало прикрепить баллон.
– Ты часто занимаешься дайвингом? – спросил Мало.
– Почти каждый день. Во Франции я был инструктором по дайвингу, поэтому я сюда и приехал. И потом, это моя терапия.
– Терапия?
– Да, когда я погружаюсь, я как будто медитирую. Под водой я словно в невесомости, границы между мной и остальным миром стираются, я капля среди капель в совершенном единении с океаном. Ответы на все вопросы приходят сами собой, даже не нужно о них думать.
– Наркоман! –
