А. Т. Джоунс, Дж. Б. Старр и У. У. Прескотт, изменили ее высказывание от 1892 г. о начале громкого клича в мысль о начале излития позднего дождя. Так, Прескотт (один из самых активных проповедников праведности по вере вместе с Джоунсом и Ваггонером в начале 1890–х) утверждал в 1893 г. на сессии Генеральной конференции: «Вот уже четыре года мы живем во время излития позднего дождя»[184]. Аналогичным образом Джоунс обратился к делегатам со следующими словами: «Сестра Уайт говорит, что мы живем во время излития позднего дождя с тех пор, как завершилась Миннеаполисская конференция»[185].
Но от кого исходила эта информации? Конечно же не от Елены Уайт, но от Дж. Б. Старра186. Примечательно, что Джоунс дважды цитировал слова Старра[186], а не Елены Уайт. Нам нигде не удалось обнаружить личные высказывания или записи Елены Уайт о том, что поздний дождь начал изливаться в 1888 или в 1893 гг. Основанием для возникновения подобной идеи, вероятно, послужило ее ноябрьское заявление в 1892 г. о начале громкого клича, которое ее читатели совершенно произвольно восприняли как синоним позднего дождя.
Важно отметить, однако, что у Джоунса и Прескотта были и другие причины считать, что поздний дождь начался во время сессии Генеральной конференции 1893 года. Как раз в это время у них в руках оказались свидетельства второго адвентистского пророка, которыми они надеялись утвердить весть об излитии Святого Духа еще до закрытия этой сессии. Таким образом, Джоунс мог сказать делегатам на сессии, что Бог «не желает больше ограничиваться служением одного пророка! Ему нужно больше пророков. Он совершил прекрасную работу через одного пророка. И если один пророк совершил такую великую работу, что можно тогда совершить в мире, когда их будет много?»[187]
Более подробно мы поговорим о позднем дожде, сессии Генеральной конференции 1893 г. и еще об одном пророке Джоунса в главе 7 (см. вопросы 45, 46 и 47). Теперь же необходимо разобраться в высказывании Елены Уайт о громком кличе в ноябре 1892 г.
41. Что имела в виду Елена Уайт, когда сказала, что громкий клич начался в 1888 г.?
Мы должны рассматривать высказывание о громком кличе (см. вопрос 39) в свете ее неоднократных утверждений о том, что изыскания Джоунса и Ваггонера способствовали более полному пониманию Откр. 14:12, особенно фраза «вера Иисуса», которую они понимали как веру, возвеличивающую Спасителя, умершего за грехи этого мира (см. вопрос 37).
По сути, Елена Уайт утверждала, что адвентисты седьмого дня наконец–то пришли к полному пониманию вести третьего ангела. Хотя они уже усвоили такие идеи Откр. 14:12, как терпеливое ожидание возвращения Господа и необходимость для народа последнего времени соблюдать заповеди Божьи, они все еще зачастую игнорировали ту часть текста, где говорилось о «вере Иисуса». Итак, важность вклада Джоунса и Ваггонера в этом смысле очевидна. Они не только проповедовали о Втором пришествии и заповедях Божьих, но вновь указывали Церкви на праведность по вере. Таким образом, они воссоединили отличительные доктрины адвентистской теологии с великой вестью о праведности по вере, которую, как отмечала Елена Уайт, провозглашали святые проповедники[188].
В результате адвентисты с 1888 г. уже могли провозглашать весть третьего ангела во всей ее полноте. Теперь они не оставляли вторую часть вести из Откр. 14:12 без должного внимания или, как сказала Елена Уайт, «коснувшись ее вскользь»[189]. Теперь вера Иисуса («Который понес на Себе наши грехи») и заповеди Божьи могли «возвещаться адвентистами седьмого дня в равной степени, закон и Евангелие обрели тесную взаимную связь»[190].
Усматривая в громком кличе полноту вести третьего ангела, мы можем лучше понять и заявление Елены Уайт в 1892 г. Если рассматривать это в буквальном смысле, то становится очевидным следующее: 1) Громкий клич начал звучать в 1888 г. вместе с проповедью о вере Иисуса (см. Откр. 14:12). До этого времени адвентисты не обладали полнотой вести, поскольку не проповедовали о законе и Евангелии в равной степени. 2) Джоунс и Ваггонер объединили закон и Евангелие, и таким образом Церковь обрела целостную весть из Откр. 14:12, которую народ Божий должен был нести миру до начала великой жатвы (Откр. 14:14–16). Поэтому 1888 год стал «началом» этого громкого клича. 3) Но почему именно 1888 год стал «началом» громкого клича? Потому что адвентистская Церковь обрела тогда весть как предостерегающую (заповеди Божьи противопоставлялись начертанию зверя), так и возвеличивающую Иисуса. Вот что имела в виду Елена Уайт в своем заявлении в ноябре 1892 г. Предположить в этом утверждении концепцию позднего дождя (см. вопросы 38 и 40) — значит, выйти за рамки фактического материала.
В 1891 г. на сессии Генеральной конференции Ваггонер представил результаты своего исследования Послания к Римлянам. Они могут служить дополнительным аргументом в пользу выводов, сделанных в данной главе. Отметив, что его весть не несет ничего нового, а лишь то, что выразил в этом послании Павел, Ваггонер спросил, не означает ли это, что адвентисты должны «отбросить все доктрины, о которых они проповедовали?» И сам же ответил: «Нет, ни в коем случае. Мы должны возвещать их непрестанно, но при этом не проповедовать ничего, кроме Христа Иисуса, и Христа распятого. Если же вы проповедуете эти доктрины, не упоминая о Христе Иисусе, Христе распятом, то они теряют Его силу». Затем он уделил много времени тому, чтобы показать, каким образом отличительные адвентистские доктрины связаны с фундаментальной христианской евангельской истиной.
Свое выступление он завершил словами о том, что «в вести третьего ангела заключено все Евангелие Иисуса Христа», которое содержит в себе как «доктрины, отличающие нас от всего мира», так и Христа Иисуса, и притом распятого. Причина, по которой эта весть не прозвучала в полную силу, по его представлениям, состояла в том, что в «прошлом многие [адвентисты] не ставили во главу угла этой вести Иисуса Христа». И далее он заключил: «Когда у нас есть Христос, когда мы полностью отдаемся Ему… на нас нисходит сила, и слово, которое мы несем, становится животворным… Я радуюсь сегодня вечером, поскольку верю, что сегодня начинает звучать громкий клич»[191].
В 1886 г. Елене Уайт была показана существующая взаимосвязь Откр. 14:12 с громким кличем и поздним дождем. Определяя весть третьего ангела как «истину для настоящего времени», она писала, что «сопровождавший ее ангел» сказал ей: «Еще больший свет воссияет от Закона Божьего [заповедей
