Оксана Барбашина
Сборник материалов II научно-практической конференции с международным участием "Шаг к Победе"
Барбашина Оксана Александровна
учитель истории МБОУ СШ № 42 г. Липецка
К.К. Рокоссовский — маршал Победы
Гвозди бы делать из этих людей, не было в мире крепче гвоздей. В истории встречаются люди, читая биографию которых не понимаешь, как все это может выпасть на долю одного человека. Как человек, пережив страшнейшие моменты, может остаться собой. Один из таких людей — Константин Константинович Рокоссовский, когда я впервые прочитала о нем, он стал для меня примером.
Сложно понять с чего начинать биографию Константина Константиновича, родился в Варшаве, городе в Российской империи, его отец поляк, мать родилась в Телеханах, сегодня это территория Беларуси. При рождении получил имя Константе Ксаверьевич, что в армии сменилось на Константина Константиновича. Рано остался без родителей.
Сам Рокоссовский начинает свои воспоминания с фразы: «Весной 1940 года я вместе с семьей побывал в Сочи. После этого был приглашен к Народному комиссару обороны. Маршал С.К. Тимошенко принял тепло и сердечно.»
В этих строках мы не видим ужасов, которые он пережил.
По делу «Тухачевского были арестованы многие офицеры, среди них в августе 1937 года был и Рокоссовский. О своем заключении он будет упоминать между делом, во время военных бесед. Не смотря на пытки, Константину Константиновичу выбили зубы, сломали ребра, раздробили пальцы на ногах, он не пал духом, не подписал доносов, не оговорил никого.
Более того, стал опорой для других арестованных. Однажды на прогулке арестованный генерал Балдынов увидел своего бывшего комбрига. Тот тоже узнал боевого товарища по КВЖД, подошёл к нему и тихо сказал: — Ни в коем случае не подписывай ничего, что ты не писал сам. Не давай ложных показаний. Не оговаривай ни себя, ни другого. Коль умереть придётся, то с чистой совестью.
Эти слова, которые Рокоссовский произносил как заклятие, в том числе и для самого себя, спасли Балдынова. Он выйдет из заключения одновременно со своим старшим товарищем и бывшим командиром.
Коль умереть… то с чистой совестью. На какое-то время именно эта формула стала кодексом чести Рокоссовского.
Когда суд снова и снова признавал Константина Константиновича не виновным, сотрудники НКВД составляли новое дело.
Никто не собирался его освобождать. И возможно, он так и сгнил бы в одной из камер мрачной ленинградской тюрьмы и у нас не было бы полководца Рокоссовского, если бы в Москве после неудачной Финской кампании не состоялся разговор военачальников, от которых тогда зависело многое.
По одной версии, предложение о возвращении из заключения военачальников, арестованных и осуждённых несправедливо, Сталину изложил только что назначенный на пост наркома обороны С. К. Тимошенко. По другой — Г. К. Жуков.
Дело Рокоссовского из архивов КГБ исчезло, ни родственники ни его биографы, не могут получить к нему доступ.
При той самой встрече с Тимошенко, нарком попросил его забыть об этих трех годах как о досадном недоразумении, и попросил прощения. Он действительно забыл. О тюрьме ни слова в мемуарах. ОН искренне верил, что его арест это ошибка, и власть была не в курсе. Он единственный будет плакать на похоронах Сталина. Но это будет потом.
Война застала нашего героя на границе… В 4 часа утра 22 июня 1941 года пропала связь, слухи о том, что немецкие части начнут наступление уже давно появлялись в штабе. Рокоссовский на свой страх и риск вскрыл Красный пакет. Риск был большим, за вскрытие пакета без приказа полагался расстрел по 58 статье.
Нам порой трудно понять то поколение. Что ими двигало? Что вдохновляло и умножало их силы? О чём думали они в самый трудный час? Если бы наш герой в тот рассветный час думал о себе, если бы воспоминания о тюремном молотке по пальцам ног затмили страхом его сознание, то пакет он попросту не вскрыл бы. Ответственности на себя не взял и ждал подтверждения. Они умели брать всё на себя, действовать и отвечать головой за свои действия и поступки.
Из воспоминаний маршала: «Вся подготовка шла в быстром темпе, но спокойно и планомерно. Каждый знал своё место и точно выполнял своё дело. Затруднения были только с материальным обеспечением. Ничтожное число автомашин. Недостаток горючего. Ограниченное количество боеприпасов. Неподалёку находились центральные склады с боеприпасами и гарнизонный парк автомобилей. Приказал склады вскрыть. Сопротивление интендантов пришлось преодолевать соответствующим внушением и расписками. Кажется, никогда не писал столько расписок, как в тот день».
Благодаря своей решительности, Рокоссовский не только смог выжить, но и вывел свои войска, не допустив их окружения и уничтожения.
Константин Константинович всегда утверждал что ему везло: в самые тяжёлые минуты сражения бог войны посылал ему в помощь то невесть откуда взявшийся батальон резерва, то нужных помощников, надёжных офицеров. Под Ярцевом — штаб полковника Малинина. Комфронтом в своих воспоминаниях всегда хвалил окружающих, но Малинина хвалил особенно. Когда 8 марта 1942 года под Сухиничами Рокоссовский будет ранен осколком снаряда, у него будет порвана печень, сломаны ребра и еще масса повреждений, он будет утверждать, что рад такому исходу, так как он заслонил собой Малинина, которому осколок снаряда прилетел бы в голову. К слову, после такого ранения, уже в конце апреля он вернулся в штаб.
Генерал часто бывал в окопах. Беседовал с бойцами. Наблюдал за противником. Особое внимание уделял общению с командирами переднего края. Помните как у Толстого про Крымскую войну? Рисовали на бумаге, да забыли про овраги — а по ним ходить. Он понимал, что все штабные задумки и самые хитроумные решения исполнялись именно ими, офицерами-окопниками. Комбатами. Ротными. Взводными. Разговаривал, советовал, советовался, слушал их доклады. Потом, в штабе, накладывал эту окопную информацию на донесения, анализировал. Всё это ложилось затем на штабные карты и в приказы.
Ценил силу личного примера.
Однажды во время очередной попытки противника сбросить подразделения 16-й армии с ярцевских высот бойцы не выдержали. Немцы атаковали танками с пехотой. Когда же их атаку отбили, налетели «юнкерсы». И такой чёрной тучей, что один из батальонов, прикрывавший основное направление и понёсший потери во время боя с танками, дрогнул. Бойцы начали покидать окопы, побежа¬ли к ближайшему лесу. Сперва поодиночке, а потом и группами. Назревала катастрофа. Как часто случается на войне, катастрофа армии, а порой и фронта, зарождалась там, где не выдерживал взвод, рота.
Рокоссовский, находившийся на Наблюдательном
