Прекратив усилием воли этот поток грёз и мечтаний, я развернула бумажку с вожделенным телефоном. Так. Лариса Игоревна, коммерческий директор студии.
– Здравствуйте, меня зовут Анастасия Земляникина, я выпускница журфака СПбГУ. Я хотела бы записаться на стажировку.
– Значит так, девушка! – рявкнули из трубки альтом. – У нас вакансий нет! Я вообще не знаю, кто вам дал мой номер.
Неужели и тут – облом? Оставался последний козырь. Я глубоко вздохнула:
– Ваш телефон дала мне Наталья Егоровна Андреевская.
Смешно, конечно, называть однокурсницу Натальей Егоровной, но что поделаешь. Таков удел неудачников.
Альт в трубке стал ещё злее:
– Ах, Наталья Егоровна! Вот она пусть вас на работу устраивает!
Всё. Если бы телефон был домашним, из трубки понеслись бы тоненькие печальные гудки. А мобильник просто безучастно молчал. Зато из глаз исподволь покатились слёзы. Ну никому я не нужна! Неужели так бывает?
Вечером я всё же позвонила Любе.
– Да не расстраивайся ты так. Наталья прилетит в среду с Камчатки, вот и звони ей напрямую. Ты знаешь, мне показалось, она неплохая. Может, даже в чём-то несчастная. И потом, она же сама сказала, что можно обращаться. В общем, не реви. Сброшу тебе её номер эсэмэской.
Андреевская действительно помогла. И меня взяли на двухнедельную неоплачиваемую стажировку. Я предвкушала, что через пару месяцев начну прилично зарабатывать и куплю себе серебристый «мерседес», как у Натальи, или даже джип. Мне всегда нравились джипы… Реальность оказалась куда более суровой.
Дело в том, что студия «Русские продюсеры» занималась не только проектами мирового масштаба, но и производством сюжетов сельскохозяйственной тематики для одного из городских каналов. Вот эти сюжеты мне, в числе прочих корреспондентов, предложили снимать.
Городнюк был моим непосредственным начальником. Невысокий, с седоватой бородой и волосами, он похож на редактора советских времён, какими их изображали в советских же фильмах.
Очень скоро я познакомилась и с Ларисой Игоревной, коммерческим директором студии, которая так лихо отшила меня по телефону. Она оказалась волевой и справедливой начальницей и… сестрой генерального продюсера. Коллеги объяснили мне, что она ведёт все проекты студии, которые брату неинтересны. Наш, сельскохозяйственный, естественно, относился к таким. Самого генерального продюсера я никогда не видела.
Когда срок стажировки истёк, за сюжеты стали платить. Совсем немного, но этого хватает на оплату квартиры пополам с Мариной и скромную жизнь.
В общем, всё не так уж плохо. Это там, в Москве, на центральных каналах скандалы, интриги, расследования, сенсационные репортажи, сумасшедшие рейтинги и звезды первой величины. Там, за стеклянными дверями телецентра «Останкино» строятся настоящие карьеры и вершатся судьбы мира. Ну или, по крайней мере, страны. Но туда попадают единицы. А успеха добиваются и вовсе избранные. У нас здесь все гораздо скромнее. Сенсациями и не пахнет. Да и о славе мечтать не приходится. И все-таки мне очень повезло.
К тому же, если учесть, что прошлую работу я потеряла из-за романа с шефом, то, может, и хорошо, что Городнюк такой противный.
– В общем, ты сейчас пойдёшь домой и подумаешь, чего ты хочешь добиться. Либо ты начнёшь привозить пять новостей с каждой съёмки, как все нормальные люди, либо лучше тебе сразу уволиться. Поняла, красота ненаглядная?
– Поняла.
Я понуро вздохнула, попрощалась и вышла из редакции.
Пока я там была, на улице потеплело, снег шёл мокрый и противный, а совсем не такой блестящий и пушистый, как на полях Ленинградской области. Пожалуй, единственное, чем хороша эта работа – каждый день на природе, воздух свежий, опять же. Ну и колхозники, то есть, простите, фермеры, иногда подкармливают. Кто рыбы копчёной даст, кто молочка с собой нальёт. А в одном хозяйстве нам фиалки подарили. В горшках. Меристемные. Я так толком не разобралась, что значит меристемные, но все равно приятно. А сегодня у меня с собой настоящее страусиное яйцо. Вечером устроим с Маришкой пир.
Скоро Новый год. Надо бы зайти купить пару гирлянд. Ещё ёлку купить, шампанского и всё-таки загадать желание. Когда-то мы с Маришкой писали пронзительно трогательные письма Деду Морозу…
А теперь вот выросли и времени на мечты не стало.
Я и двух шагов по Коломяжскому проспекту не сделала, как стало совершенно очевидно, что ультиматум Городнюка – не последняя неприятность на сегодня. Сапог жалобно хлюпнул, и я поняла, что подошва уже наполовину оторвана.
Если честно, денег на ремонт обуви у меня нет. Найти бы что-нибудь острое. А лучше всего – купить нож. Он и в хозяйстве пригодится, и подошву отпилить можно. И денег как раз ещё останется на корм для Сержа. Кстати, Серж единственный из троих обитателей нашей квартиры-гостинки, кто живёт в ней нелегально. Дело в том, что наш хозяин категорически против жильцов с животными, вот и пришлось немного схитрить. Нам повезло – Рамиль вместе с женой и тремя детьми живет в Купчине, на другом конце Петербурга. Конечно, мы вызвались каждый месяц привозить арендную плату ему прямо домой. Зато он ничего не знает про кота.
Мы переехали сюда всего полгода назад. Квартиру нашла Маришка. Рамиль – какой-то очень дальний родственник её папы.
Марина получила диплом в прошлом году. Она – увлечённый искусствовед, готовый часами рассказывать о том, чем китайские вазы одной эпохи отличаются от вроде бы таких же ваз другой, в чём особенность манеры малоизвестного иконописца и что зашифровал в своём последнем полотне Ван Дейк, после университета мечтала о… месте лаборантки в музее (оклад двенадцать тысяч рублей). Неожиданно выяснилось, что мечта эта трудноосуществима, что уж говорить о работе продавца-консультанта в антикварном магазине. Зато у генерального директора строительной компании теперь есть секретарша с искусствоведческим образованием и дипломом антиквара-оценщика. Правда, в общении с прорабами это помогает не сильно.
Но она никогда не унывает. За это я её и люблю.
– Ааа!!! – завизжала моя подруга при виде страусиного яйца. Она, в отличие от меня, обожает готовить. – Значит, у нас будет сегодня грандиозная яичница?! А у меня тоже для тебя что-то есть! Что-то вкусненькое!
– М-мяу? – тут же звучно отреагировал Серж.
Марина унеслась на кухню и вернулась через мгновение с большой пластиковой бутылкой, в которой была жидкость, больше всего напоминающая морс из красной смородины.
– Домашнее вино, мама прислала. Чтобы мы достойно проводили уходящий год.
Марина укутала меня в тёплую шаль. Через десять минут мы сидели на полу, прижавшись к тёплой батарее, и пили потрясающе вкусное красное вино из пластиковой бутылки. Руки и ноги оттаяли, злобный Городнюк был забыт, а жизнь… Жизнь снова была прекрасна.
– Я предлагаю выпить за главное достижение прошедшего года – наш переезд из общаги в отдельную квартиру.
