опрокинутое корыто, вырванные с корнем яблони — всё это щедро валялось по округе, а с неба продолжал падать дождь из сена. Распушённый стог возвращался на землю.
Я отряхнулся от соломинок и увидел бегущего в нашу сторону Семёна и отряд из пяти бойцов-мужчин.
— Барин, пха, б-барин, — задыхаясь, тот взялся за бок. — С вами всё в порядке?
— Ага, — в голове поселилась невообразимая лёгкость, а по всему телу словно нежными щипками распространялась волна приятных ощущений. — Приберитесь тут, я пойду к себе.
Так я и получил очередной кусище маны, а также узнал — быстро всё растопить не получится. Всё-таки Артём был обычным человеком, а те, когда добывали новую порцию манны, приспосабливались к ней постепенно. Я же чуть не уничтожил подрастающий организм своей жадностью. Это как добавить в кровоток лишние пол-литра крови — да ты загнёшься тут же!
Следующую неделю я вообще не мог работать с дроблением сгустка — меня выбрасывало из состояния потока в реальность, а тело ненормально потело. Потому я занимался практикой в магии, а также помогал Елисею. Мы создали ещё двадцать дешёвых ножей, и Феликс умудрился все их продать. Итого у меня на руках уже было почти двадцать четыре тысячи рублей, но Егорка вчера принёс мне от него записку, где тот попросил зайти в мастерскую пораньше.
Там я застал следующую сцену: какое-то волосатое чудище орало на рыжего коммерсанта и трясло кулаком. Лохмы «захватили» всё: руки, ноги, голову. Казалось, это сбежавший из зоопарка орангутанг.
— Паскуда, тьфу, — сплёвывая волосы, продолжила поток брани обезьяна, но я тут же узнал её голос.
— Елисей, ты, что ли?
Комок шерсти повернулся ко мне, а руки раздвинули ниспадающие на лоб волосы.
— Артём Борисович, ну ты посмотри, что он со мной сделал, — чуть ли не плаксиво пожаловался мастер.
— Богом клянусь, я не виноват! — рыжий вместе с зачарователем пустился ко мне объясняться. — Он не рассчитал дозировку. Я же сказал пару капель на лысину, нет, как деревенщина обмазался весь перед сном.
— Да не работало оно! Я только жменьку зачерпнул…
— Оно и не должно было сразу сработать, осел ты старый!
— Фух ты, жарко-то как, дайте ножницы, — мастер повернулся к столу, и я увидел повсюду состриженную… Шерсть?
— Что произошло? — наконец получилось у меня вставить слово.
Выяснилось, что, обогатившийся на заказах, Елисей решил привести себя в порядок и начал с волос. На голове у него почти ничего не росло, кроме двух-трёх редких пучков. Этими планами он поделился с Феликсом и тот сразу же смекнул: пахнет деньгой. Потому отговорил соваться на дорогой рынок зелий, а купить у него. Ведь он знал один хороший рецепт…
Как выяснилось — даже слишком хороший. Теперь мастер постоянно вынужден был состригать с себя быстрорастущую шерсть.
— Что же мне делать? — сокрушался тот. — Я ж не смогу работать! Боже же ж ты мой…
Пристыженный Феликс положил зачарователю руку на плечо и ответил.
— Ничего, Елисей, что-нибудь придумаем, Артём Борисыч не бросит тебя, да? — он повернулся ко мне за поддержкой, но у меня не было слов комментировать этот дурдом. — Без крова, без пищи не останешься. На худой конец мы тебя в конуру посадим, будешь заместо сторожевого пса.
— Я тебе дам пса! — заревел мастер, повалил Д’Арманьяка на пол и принялся его душить, тот трепыхался в своём фиолетовом пиджаке, как попавшая в ловушку жабка.
— По-мгите, — хрипел он и дёргал за волосы Елисея, но те оторванными пучками оставалась в руках торгаша, а на их месте тут же вырастали новые.
Здесь я уже не мог не вмешаться.
— Так, а ну прекратили, — я оттащил пыхтящего Камнезора под локти, а Феликс тут же встал, потирая шею.
— Псих, — взвизгнул он, — натуральный псих. Я же чуть не задохнулся!
— Сейчас ты пойдёшь и придумаешь обратное зелье, понял? — строго сказал я рыжему. — Что хочешь делай, но приведи его в порядок или за простойку зачаровальни вычту из твоего жалованья, — последний аргумент сильно подействовал на жадного коммерсанта и тот аж сглотнул от перспектив разом потерять всё накопленное.
— Я тогда ну… Пойду, да? — огорошенный Феликс, покрутился туда-сюда и хотел было уже выйти, но я вдруг окликнул его, вспомнив, зачем в такую рань сюда припёрся.
— Стой, ты хотел о чём-то поговорить?
Горе-зельевар остановился и развернулся на каблуках.
— Ага, да точно, — он потёр нос и ещё раз украдкой бросил взгляд на стригущегося Елисея, а потом продолжил. — В общем, Артём Борисыч, надо что-то придумывать с продажами. Оно, конечно, сейчас всё пока в струю идёт, но скоро покупатели закончатся, людям в Громовце столько оружия не нужно. Тем более наши ножички-с долго служат… Вот, — закончил он свою мысль.
— Что ты предлагаешь?
— Надо уже искать точку сбыта — я не могу вечно бегать с одним-двумя образцами. Предлагаю открыть лавку во Владимире, — пожал он плечами, — поставим туда продавца, охрану и будем приторговывать потихоньку. Правда придётся разориться на аренду и отстегнуть местному князю, а ещё гильдии зачаровальщиков… — загибал он пальцы, а я уже чувствовал, как исчезают накопленные денежки.
Д’Арманьяк продолжал углубляться в управленческие мелочи со всякими доставками и прочим таким, но я понимал — он дело говорит. Скоро с моим уровнем маны мы сможем производить не три ножа в день, а все пять-шесть. Я имею в виду пятипроцентилевые. В принципе, он предложил дельную мысль — вся мелочёвка пойдёт на сбыт по околорыночной цене всяким бедным родам, путешественникам, купцам и прочему люду, кто нуждался в артефактах.
Владимир, как никак, подходил под эти цели — через него шёл торговый путь в Москву и можно было не бояться избытка продукции. Но придётся самому туда ехать договариваться. Феликса не воспримут всерьёз. Что ж, мысль дельная — для того, чтобы создавать дорогие вещи и двигаться дальше, нам нужен постоянный оборот денег.
Пятёрки его обеспечат.
«А ещё желательно наделать кучу доступных однёрок и расширить ассортимент»
Имея стабильный заработок, можно заняться и точечными продажами элитных вещей. Ведь их так просто сразу не реализуешь. Решено.
— Хорошо, — прервал я словоизвержения своего финансового помощника. — Будет тебе лавка. Два дня хватит приготовиться и вылечить Елисея?
— Да хушь бы и один! — тут
