Получилось. Окрыленный удачей, Сварог решил было еще ительник смастрячить – для полноты картины, да передумал: возни много.Обойдемся.
«Вот так-то, ребята, – для поднятия духа приговаривалон про себя, быстро скидывая парадные кафтан и бриджи (кого в здешних местахстесняться?). Оставшись только в трусах и тончайших носках, он отряхнул формуот налипших песчинок и принялся переоблачаться. – Так-то нам привычнеебудет. Так мы до реки вмиг доберемся. В таком костюмчике нас любая нечистьиспужается…»
Он притопнул каблуком ботинка на шнуровке, поправил манжетыкуртки, сдвинул меч чуть назад, чтобы при ходьбе не бил по ногам. Ожерелье изсамоцветов и перстень с печаткой решил не снимать – пожалел, хотя понимал, чтоэто глупо. Хотя – почему? Куртка оказалась малость великовата, но длянепрофессионального мага получилось в общем-то недурственно. И облаченный вболее привычный наряд Сварог тут же почувствовал себя значительно увереннее.Единственное, что вызывало у него сомнение, были носки. Обучить его азамколдовского чулочно-носочного производства упустили. А эти не выдержат долгогопешего перехода, лопнут, а там и до натертостей недалеко… Ладно, поживем –увидим.
Хорошо бы еще пулеметик наколдовать. С серебряными пулями.Хотя – зачем нам, собственно, пулемет? Лучше сразу воздушный шар с корзиной –заклинанием нагрел воздух в баллоне, поймал подходящий воздушный поток и улетелотсюда к чертовой бабушке… То есть наоборот, в цивилизованные земли…
Сварог помотал головой, отгоняя идеалистические мысли.Размечтался. Пулемет – механизм сложный, создание его требует недюжинногомагического мастерства, новых заклинаний, точности и полной концентрации, а онпока еще зеленый лопушок в таких вопросах. А воздушный шар… Сварог никогда вжизни не летал на них – бес знает, куда его могут занести воздушные течения.Это ведь не вимана, не ял, системы наблюдения шар не контролируют, направлятьне станут… да еще и пальнет кто-нибудь сгоряча снизу, какой-нибудь местныймоджахед – доказывай потом, что ты не верблюд, а вовсе даже граф Гэйр. Пустьдаже лару не страшно падение с любой высоты, но можно угодить в такую лужу, чтонебо покажется с овчинку. Поэтому обойдемся заместо шара своими двоими, азаместо пулемета шауром – компактным неиссякаемым метателем серебряныхзвездочек.
Шаур он опустил в набедренный карман, потом спряталдворянский наряд под валуном (это у него сидело в подкорке – если автономка,заметай следы) и повернулся к распадку. Видок, конечно, будьте-нате: человек вновенькой форме десантника, с мечом на боку, драгоценным ожерельем на шее ижутко дорогим по земным меркам перстнем на среднем пальце левой руки. Вмиллионах километров от родной планеты и в тысячелетиях от родного времени… Ктому же на территории, населенной, по слухам, всяческой нечистью.
Сварог отправился в прежнем направлении. Минуты за минутами,незаметно сливаясь в квадрансы, улетали в безвозвратное прошлое, а он все ещебыл жив. Мало того – пребывал в полном одиночестве. Никто на него не бросалсяиз засады, окаймлявшие неширокую долину скалы выглядели обыденно и скучно.Веселья это не прибавляло, но и повода для паники или смертной тоски пока чтоне имелось.
Бывало и хуже. Как, например, в одной чересчур жаркойстране, когда гражданский «МИ-17» с пятью бойцами советских ВДВ на борту (средикоторых был и капитан Станислав Сварог), официально находящийся в тот моментгде-то под Душанбе, неожиданно потерял управление, зацепил рулевым винтомпокрытый трещинами склон ущелья и рухнул на дно. Слава богу, не взорвался. Всепятеро, включая пилота, выжили, но…
Но до базы было сто восемьдесят километров по выжженнойсолнцем земле (очень, кстати, похожей на хелльстадскую), и было всего два«калаша», три фляги с водой, два сухпайка и один медкомплект, а за каждымбулыжником мог прятаться смугляк с автоматом, а окрестные поселения придетсяобходить стороной, поскольку русских в этих местах официально отродясь не было,а у Славки Бахвалова сложный перелом… И ничего, до базы все добрались. Хотя неумел тогда Сварог еду и воду из ничего добывать, не имел «кошачьего глаза» ибыл уязвим для пуль. Так что – похуже бывало…
Для бодрости духа насвистывая марш из «Кавказской пленницы»,Сварог двигался к Ителу – самой широкой реке на Харуме, единственном континентепланеты. Вдоль берега до обитаемых мест – неделя.
Это немало, но в любую другую сторону гораздо больше,поэтому в правильности выбора своего направления он не сомневался. Другое дело,позволят ли ему местные обитатели спокойно добраться до реки…
Извилистая долина с крутыми откосами крайне походила нарусло высохшей в незапамятные времена реки, но в душе у Сварога, понятное дело,не зажглось ничего похожего на азарт исследователя, программа была незатейлива:унести ноги, крайне желательно – в комплекте с головой. Это он вспомнил жуткуюлегенду из наспех пролистанной как-то на сон грядущий старинной книги оХелльстаде, о некоем незадачливом рыцаре, покинувшем эти места разъятым начасти – отдельно шагали ноги, отдельно ползло, цепляясь руками, туловище, аголова где-то запропастилась… Попытался вспомнить, что там еще было веселое ирасполагающее к себе. Семиглавый змей Лотан, чьи головы поочередно (и на томспасибо) задают страннику загадки, одна заковыристее другой; Прожорливое Озеро– таящийся по впадинам сгусток живой, хищной и вроде бы не лишенной разумасубстанции, способной прикинуться то зеленым болотцем, то чистейшим прудом;Голова Сержанта, бегающая по лесам на паучьих ножках… И прочие прелести, милыев общении. Нет уж, лучше не вспоминать…
За очередным поворотом он увидел стену, перегородившуюдолину по всей ширине, то есть уардов на двести. Подошел и предусмотрительноостановился чуть поодаль. Сложенная из плоских коричневых камней, стена едвадоходила ему до пояса и выглядела невероятно древней. Ни следа цемента илииного строительного раствора – камни попросту уложены один на другой, но передтем обтесаны и старательно подогнаны, так что и кончика меча меж ними непросунешь. И примитивная на первый взгляд кладка до сих пор не лишилась ниодного камня, разве что верхний ряд изрядно разъеден ветрами и дождями. Похоже,когда-то на иных камнях были высечены руны – но ничего уже не разобрать.
Сварогу пришло в голову, что причина такой сохранности –здешнее волшебство. Увы, выяснить это со всей определенностью он не мог, скуденбыл запас заклинаний. Одно можно с уверенностью сказать: стена – именно то, чемпредстает взору…
А другой дороги все равно нет. Вздохнув, он перелез на тусторону – и ничего не произошло. Разве что долина стала гораздо шире дапоявились и кое-какие представители флоры – зеленые пятна лишайника на валунах,чахлые, но живые кустики; кустики росли не на песке, но на сухой бурой почве.
Вскоре он увидел дверь. Разместилось это сооружение у самогооткоса и выглядело довольно странно: каменное крыльцо, дверная рама изотесанных серых камней, дверь из солидных дубовых досок, скрепленных кованымиполосами, – и ни дома, ни стены поблизости. Никаких развалин. Дверь велаиз ниоткуда в никуда. А на том месте, где полагается быть ручке илизамку, – круглое отверстие, куда свободно пройдет кулак, окаймленноепроржавевшими шляпками гвоздей, слишком правильное для того, чтобы оказатьсяпоследствием буйства стихий. В дыру виднеется откос, камни, темно-зеленый куст.
