всё мрачнее, или это темнеет в глазах. И я лишь мельком различаю небольшой проём справа под потолком. Он едва заметен, потому что почти полностью перегорожен трубами. Останавливаюсь, как вкопанный. И я снова не знаю, что делать. Впереди непонятно что, и это тоже непонятно что. И сзади тоже непонятно что. Но то, что сзади, приближается. Я уже явственно слышу частую поступь чего-то массивного. Или этого много. Нужно куда-то сматываться, но я как идиот не могу решиться. Невыразимо боюсь оказаться в тупике, и мои мысли бросаются туда и сюда, и сам я застрял на одном месте, не в силах ничего решить. Не могу, нет надо. Куда? А что, если выхода нет вообще?
А что, если… может оторвать какую-то трубу посноровистее и, озверев, дать бой своим страхам? Я берусь за трубы, перегораживающие проём, и дёргаю их на себя. Одну за другой. И все они, все эти поганые трубы крепко держатся! Я напрягаю силы, но они не поддаются. Сколько обломков неизвестно чего я уже пробежал. И не думая, возможно, оставил позади свой шанс дать хоть какой-то отпор. Тьма звучит всё отчётливее. Хватаюсь за трубы покрепче и, подтягиваясь, просовываю голову и плечи в промежуток между двумя из них. Пытаюсь уцепиться за что-нибудь в проёме, стараясь не думать, что там может быть что-то похуже, чем сзади.
Ничего не могу нащупать, снова упираюсь в трубы по бокам, пытаюсь протиснуться и чувствую, что задний карман джинсов цепляется за какой-то выступ на верхней трубе. Кажется, что в следующую секунду меня что-то схватит за ноги и вырвет из этого недостигнутого убежища, и я бешено рвусь вперёд, упираюсь, но не могу продвинуться дальше. Ненавижу себя, ненавижу всё. Секунды истекают одна за другой, я обливаюсь потом от напряжения, мои руки слабеют с каждым рывком. И где-то в темноте передо мной капли воды, падая в лужицу, выбивают мгновения обратного отсчёта. Пытаюсь сдвинуться вбок, но похоже зазубренный край крепко впился в ткань. Я молюсь, чтобы карман оторвался, но грёбаные швы не поддаются. Вода льётся по мне, и я чувствую, что руки скользят. Если попытаться одной рукой высвободить карман, то я не удержусь и свалюсь вниз. Успокоится и слезть, и попробовать залезть снова по-другому? Ни за что! Отступить туда, ближе к тому, что гонится за мной?! Я мысленно каждую секунду расстаюсь с жизнью снова и снова. Сколько таких секунд уже прошло? Беспощадные капли отбивают ритм таймера. И я не знаю, сколько остаётся. Но знаю, что становится меньше.
Внезапно мне приходит в голову, что эта гадина, гонящаяся за мной по тоннелю, может быть крокодилом. И он просто не может залезть наверх. Но он уже давно здесь. Остановился подо мной и разинув пасть смотрит на мои судорожные движения. И только ждёт, когда я окончательно выбьюсь из сил, мои пальцы ослабнут, и тело рухнет на пол. Я нервно смеюсь. Меня начинает сотрясать от почти беззвучного, но дикого хохота. Я на несколько секунд зависаю на трубах, потому что просто не могу ничего. Мне плохо, у меня болят ушибы, ноют измученные мышцы, и меня сотрясают порывы смеха. И только, когда я чувствую, что тело начинает сползать вниз, я отчаянно перехватываюсь покрепче. И внезапно понимаю, что не чувствую цепляющего препятствия. Напрягая силу воли больше, чем мускулы, чтобы удержаться от импульса рвануться, медленно пытаюсь передвинуться левее, а затем начинаю втягивать себя наверх. Забрасываю одно колено вперёд, но не могу оттолкнуться им от трубы, а скользкие сырые края проёма не дают зацепиться пальцам. Теперь приходится, вытянув руки вперёд, плашмя упираясь ладонями, постараться подтянуться дальше. Не могу зацепиться. Как червяк я извиваюсь и никак не могу забраться внутрь целиком. Я стараюсь заглушить воображение, которое придаёт тьме самые изворотливые формы, чтобы она смогла ухватить меня и выдернуть назад. К счастью, этот канал настолько узкий, что мне удаётся, расправив руки, упереться в стороны. Голова уходит вглубь и в какой-то момент я чувствую, что капли, отсчитывавшие мне секунды, падают на меня. Звук отсчёта прекратился, а я как сапёр, который разомкнул таймер.
Только это таймер на клетке, в которой скрыта какая-то тварь. А я совершенно не желаю знать, что это за тварь. Руки норовят соскользнуть, и я невероятно тяжело, по сантиметрам, заползаю внутрь этого канала, где похоже с трудом можно сесть. Но мне не до этой роскоши, я лежу абсолютно без сил.
Я пролежал там бесконечно долго. С учётом разодранного в клочья сна, в который я впадал от изнеможения, и из которого меня выбрасывали жуткие видения. Я провалялся среди обрывочных снов, потеряв им счёт, и не представляя, сколько они длятся, так долго, что звук падающей воды стал казаться мне убаюкивающим. А потом я почти перестал его замечать. Мне чудились бесконечные стальные лабиринты. Каменные залы. И наоборот. Я больше никого не звал, и разговаривал с собой только шёпотом. И боялся того, что закричу от страха во сне. А когда просыпался без кошмаров, то иногда подолгу не мог понять, проснулся ли я.
Мой лаз оказался каким-то большим ящиком в стене. Зато я перестал бояться, что изнутри него приползёт что-то, что попытается меня сожрать. Но пришлось выползти из убежища и искать выход. Вначале понемногу совсем недалеко. Потом устаёшь бояться, бредёшь кое-как. Потом слышишь, замираешь… и когда через долгое-долгое время вновь начинаешь глубоко дышать, то крадёшься медленно, очень медленно. Потом опять, ближе – и уже бежишь опрометью. Запинаясь, карабкаясь, застревая в узких проходах, падая в провалы.
Я ведь не видел его, вдруг это просто большая собака на манер водолаза, по какой-то причине потерявшая голос. Почему их зовут водолазами? Понятия не имею, но здесь было бы впору. Возможно, когда я в очередной раз запнусь и распластаюсь по дну, меня сзади нагонит лохматое чудо с обвисшей от сырости шерстью и примется лизать в ухо?
А может быть скрутит щупальцами и начнёт запихивать в растягивающуюся пасть, помогая себе мелкими сочленёнными жвалами. Из моего ящика, где я отлёживаюсь, ничего не разглядеть. И даже высовываться оттуда каждый раз страшно. Я уже обследовал свою ветку тоннелей, там тупик, вернее массивная решётка, с которой я ничего не смог поделать. Я должен вернуться в тот тоннель. Тот, где я очнулся. Собраться с силами, набраться храбрости… Или просто откинуться, лёжа в своём ящике.
Я опять осторожно спускаюсь вниз, я свисаю на трубах, не расслабляя пальцев, чтобы, если что, подтянуться. А ведь
