Да, я так и не решил, где вперёд. Я стою сейчас в ту сторону, где отвалилась какая-то штука. А в какую сторону лицом я очнулся?
И имеет ли это значение? Может, я в беспамятстве тут ползал долгое время. А потом пришёл в себя не разбери где. Коридор в обе стороны – и назад, и вперёд – одинаковый насколько различают глаза. Ни расширений, ни ответвлений. Куда тут идти? Хорошо, что стороны только две, и то голову сломаешь, выбирая. А если бы их несколько было, – я бы с ума сошёл. Надо снова звать на помощь, а то пойду куда попало, и вообще не найдусь. Я напрягаю лёгкие:
– Эээй! Помогитеее! Кто-ни…
будь – вполголоса добавляю я. Потому что с той стороны, которая вперёд, донёсся звук, похожий на то, как что-то большое выныривает из глубокой воды.
Я замираю. Я слышу топот. Или не слышу. Или не знаю, слышу или нет, потому что я опрометью бегу назад. Бегу что есть сил, поскальзываясь и оступаясь. Ноги как деревянные, еле слушаются. Я пытаюсь мчаться, но только ковыляю, часто и тупо переставляя их, потому что всё тело ужасно затекло. Я издаю много шума. Отчаянно много, может надо снова замереть и прислушаться? Внезапно выбегаю в широкий зал. Надо мной высокий купольный свод с рассеянным снова непонятно откуда берущимся слабым светом. Дыхание сбивается, я опираюсь о край выхода из тоннеля. Опять я слышу только звуки падающей воды.
Здесь они сильнее. Вода просачивается по стенам круглого зала и льётся из-под купола сильными струями, бьющимися в широкую рябчатую от мелких волн поверхность. Задирая голову кверху, я не вижу никаких люков, по крайней мере, отчётливо. Но даже если они там есть, то мне никак не вскарабкаться на высоту 5-6 метров, нигде нет лестниц. Только по сторонам ещё четыре таких же прохода, круг поделен ровно на пять частей. Вдоль стен кольцом узкая полоса над водой. Почти весь зал занимает затопленное пространство. По краям вода неглубоко, видно дно, но с приближением к середине зала оно уже не различается. Может, я бежал не от звука, а на звук? А, может, мне мерещится непонятно что?
Столбы воды, шумно обрушивающиеся ближе к середине зала, расположены вроде бы ровным кругом, – похоже на продуманное устройство. Или на трещины в еле держащихся конструкциях. Я аккуратно продвигаюсь вдоль стены и осторожно заглядываю в соседний выход из неё. Там виден ровный коридор, как мой, метров на десять-пятнадцать, а дальше всё погружается в непроглядную тьму.
Может, ещё раз крикнуть? Нет, сердце ещё по-прежнему колотится. И кровь так пульсирует, что в ушах звенит. Давление зашкалило, наверное. Сейчас можно пульс прям слышать. Как барабан в глубине. Он замедляется потихоньку и уходит внутрь. И сквозь него я начинаю слышать более звонкие переливы струй и мягкую вкрадчивую капель. И эти четыре прохода по сторонам начинают давить на меня своей чернотой, я пытаюсь найти между ними хоть какие-то различия, сам не знаю зачем. И мне начинает казаться более знакомым и безопасным свой пятый тоннель сзади, который был вперёд, откуда я выбежал, тьфу, провались они пропадом все!
Непроизвольно отступаю, пятясь к проёму, через который попал в это место. Этот зал сбивает меня с толку. Я пячусь, а проходы по сторонам зияют, как развёрнутые пасти и мне начинает казаться, что как только я гляжу в какой-то из них, то он начинает плавно меня засасывать. Я перевожу глаза с одного на другой, но каждый из них тут же принимается затягивать мой взгляд. Я там не вижу ничего, но от того только иступлённее таращусь во тьму. Но я не хочу отвернуться, я слежу за ними. И шаг за шагом я отступаю вдоль закруглённой стены до тех пор, пока не нащупываю край исходного проёма.
И там в его черте, как в заколдованном круге, я ищу защиту от неразберихи и панического страха, который меня охватывает при взгляде на эти уходящие в неизвестность отверстия, как жерла гигантских труб, как проёмы колодцев, в которые я могу упасть, если перегнусь через край. Я плечом прижимаюсь к проёму моего первого тоннеля, и мне чуточку спокойнее. Дыхание становится ровнее. Пытаюсь упорядочить мысли, и невольно вспоминаю, от чего я сюда помчался. И то ли по неуловимой вибрации стены, то ли через ослабевающую пульсацию крови в ушах я неясно различаю твёрдые плотные частые звуки массивных шагов.
Мимо второго проёма я пробегаю стремительно, даже не заглядывая, бросаюсь в следующий. Свет в туннеле ещё слабее, чем в зале, и я словно ныряю в вязкий полумрак под его сводом. Почему сюда, почему не ближайший – мысль колотится в голове и бьёт в стенки черепа как в колокол. Колокол гудит и раскачивается, и тугой звон заполняет все трещины сознания. Неважно! Лишь бы быстрее убираться как можно дальше! Мышцы уже разошлись, и я бегу, действительно бегу, бегу так как не бегал никогда в жизни. Потому что чувствую, будто от этого может зависеть моя жизнь. А может я просто ошалелый дурак, который сам себя загоняет в дальние закоулки. Может, где-то за стенами слышна работа механизмов, может, это тоннели рядом с каким-то заводом. Какие есть заводы в моём районе? Разве они есть? А что есть? Что если нет, тогда что? Что там позади? Я спотыкаюсь о какие-то обломки, падаю, встаю, снова бегу. Преград на пути становится всё больше. Почему этот проход, а не ближайший? Неважно… Беги!.. Но измученному сознанию хочется найти себе какое-то оправдание. Когда выбиваешься из сил и не можешь выжать из себя ничего больше, оно продолжает выбирать, даже когда выбор уже далеко позади. Оно требует знать, даже там, где невозможно знать. Дыхание перехватывает, запинаюсь о что-то лежащее поперёк коридора и падаю с размаху, поднимая брызги и больно разбивая колени. Какие-то трубы, наверное. Или трупы. Вскакиваю и бросаюсь снова вперёд. Обо что я запнулся? Мозг не унимается. Лучше бы он объяснил себе про тоннели. Мой кажется, сужается.
Почему не соседний?! Там было темно – просто я успел туда заглянуть и испугаться, а сюда ещё не успел – вот и всё. Дыхание становится хриплым. С трудом удерживаюсь, чтобы не замедляться. Надо смотреть по сторонам! Иначе я сдуру не замечу поворот или люк сверху. Но стены напрочь перегорожены трубами, они даже на потолке, их здесь десятки разного диаметра, многие искорёжены, торчат куски. Как бы не напороться на бегу.
Тоннель становится
