Елизавета Шугич
Недури
Предисловие Первое
И вдобавок ко всему, единственным местом, куда я мог оформить своё присутствие в последнее время, стал бар, неподалёку от дома моего, прослывшим, «домом пьянчуг и разврата».
Домишко мой был небольшой, всего 5 этажей, что в 21 веке приобретает статус «маленький», даже «через чур обычный», в силу отстроившихся небоскрёбов и многоэтажек.
Часы в последние дни ползли как — то совсем удручающе медленно, но в то же время, весьма незаметно. С утра я не мог дождаться обеда, а после обеденного сна, удивлялся, почему на улице темень. С компанией теперь я общаться и вовсе прекратил, разговоры у нас, по моему мнению, стали глупые и поверхностные, и единственное, куда я действительно хотел и более того, жаждал выходить, к удивлению, всех, кто был со мной знаком прежде, стал алкогольный подвал. Название у местных для этого помещения было простое: Паб — Поберун. История его, кстати, довольно смешная. Один бывший алкаш выиграл в лотерею и открыл этот «проход в ад» для своих друзей, спустя время стал всем наливать пива «В долг» и «Ну, ты же меня знаешь, я завтра отдам», и теперь держится на плаву за счёт молодёжи и нелегальной продажи алкоголя. Короче, веселье то ещё. Но на удивление, из — за контингента, который там завсегда присутствует, в лице упитых подростков и ужратых взрослых, я чувствую себя там очень комфортно. Удивительный оксюморон для прошлой моей ипостаси.
Всё чаще при встрече мне говорили, что я угас и одичал, всё чаще указывали на мою небритую бороду, которой, к слову, я гордился. Наверное, так сказывается самостоятельная жизнь, отдельная от родителей, которые заставляли меня брить мой «пушок». Всё чаще друзья мои стали писать больше в интернете, нежели приходить очно. День за днём, одно и то же. Всё по кругу.
Глава 1
И вот опять, открыв глаза, я вижу только вечернюю темноту, кот привычно мурчит над головой. Он уже давно смирился с участью ждать, когда я очнусь и есть, дай бог, два раза в день. Хотя, это, вроде, и есть их нормальный режим.
Однако, справедливости ради (по большей степени, замечаю это в своё оправдание), тушка его была довольно пухленькая, увесистая, такая, что, если во сне он тебе приляжет на грудь, ты можешь непременно начать кашлять, пытаясь «отдышаться» или наоборот, очнуться в попытках набрать хоть толику воздуха в лёгкие.
Тяжело поднявшись после очередного кошмара, я прошаркал на кухню. Квартира моя есть небольшая, можно сказать даже, маленькая. Тёмная, душная, и, весьма для меня уютная. Студия, что с неё взять.
Комната с кроватью и барной стойкой, разделявшей кухню и спальное место. Холодильник, комп. Что ещё сказать, зато за аренду я вполне себе могу позволить платить сам, так что, плюсы на лицо. Правда, на чьё лицо и в какой консистенции эти плюсы, я пока не разобрался. За каламбур пардоньте. Но ты, дорогой читатель, невидимый собеседник и зритель судьбы меня настигшей, знай: дальше — больше.
Насыпав в миску корма и, разбудив своего пушистого друга, я наконец потянулся и лениво зевнул. На цифровых часах активно мигают цифры «22:00», меня покоробило. Я планировал проспать минимум до «00:00». Телефон раз за разом загорался и погасал от новых уведомлений. Я прошёл в ванну.
Включив воду в душе, ощутил на себе беглые мурашки по всему телу. Приятная прохлада. Описывать своё пребывание в ванной комнате считаю не совсем уместным, но поверь на слово, это один из любимых моих моментов в течение дня.
Выдавив мятную пасту, я вышел с щёткой во рту, на кухню. Наконец зажёг свет и осмотрелся вокруг. В глазах неприятно закололо. Есть и минусы в постоянном пребывании в темноте. Мне во всей красе предстали труды моего отшельничества: коробки от пиццы, палочки от суши, пролитый соевый соус. Невольно поймал на себе взгляд Персика и он, словно подкармливая мою паранойю, был довольно осуждающим. Опять.
— У меня шиза или ты пытаешься меня пристыдить, тапок шерстяной? — язык начала приятно обжигать паст. Ещё немного почистив зубы, выплюнул сгусток пены в раковину — Я покормил тебя, напоил и дал поспать. Если тебе нужно, чтобы я был ещё и аккуратен, то милости просим на улицу.
Не то, чтобы я и в самом деле считал, что животное могло меня «осудить», но внутренние ощущения, от своего образа жизни, обострились и не давали мне покоя вот уже вторую неделю. Всё как — то осточертело, опротивело, достало.
Кот недовольно мявкнув, видно приметив мою несправедливую к нему интонацию (опять же замечу, что опираюсь лишь на свои домыслы), снова забрался на кровать и демонстративно потянулся. На моём лице расплылась недовольная гримаса.
Пару дней назад я решил было снова заняться йогой, но на позе собаки, спину свело негаданно, и моё тело пало ниц на линолеум. Изрядно покряхтев, я тяжело поднялся, и заметил, как Персик делает перекатывающиеся движение вперёд — назад всем телом, входя то в позу собаки, то в позу кобры. Раз за разом, туда — сюда. И главное, что, не прерывает зрительного контакта и смотрит точно мне в глаза.
Дожил. Надо мной издевается собственный кот. Эти мысли, кстати, со мной тоже давненько.
С тех пор, каждый раз, когда пушистая туша растягивается/потягивается или просто лежит, вытянув спину, он, кажется мне, лукаво посматривает своими зелёными глазами на мои престарелые кости и признаться честно, наверняка, посмеивается над произошедшей презентацией «физической культуры». Ну, или у меня правда паранойя, шизофрения и что там ещё…
Телефон активнее начал мерцать, практически не давая экрану потухнуть. Я устало следил за этим дискотечным ритмом. Кинув зубную щётку в стакан, я взглянул на себя в зеркало.
Жесть.
Глаза были краснее, чем алый сигнал светофора. Или сеньора Помидора из Чиполино… Ну как ещё сравнить, чтоб ты понял, что они прямо очень красные. Или ты уже понял, читатель?
Читатель, читатель… Милый мой соратник. С самого детства, я привык к твоему присутствию и сейчас, когда всё чаще остаюсь в одиночестве, из — за тебя, не остаюсь один.
Я пощупал щетинистые щёки. Скривил гримасу своему отражению и окончательно прополоскав рот, вдруг замер. Остановился разглядеть себя по лучше. Ну, что я, кто я? Зачем я?
Взгляд упал на лежащую бритву возле стакана из
