– Боги, рыжая, – мученический стон прилетел неожиданно слева, хотя зубы на правом плече разве что крепче сжались.
– А с-сейчас-то ты что д-делаешь, надк-кусываешь? – простучала зубами я, и с опаской повернулась на голос.
– А сейчас это не я, – у моего носа блеснула широкая улыбка. Белозубая и даже почти не клыкастая.
* Мрачный жнец (англ. Grim Reaper) – персонификация смерти. В европейской культуре смерть часто изображается в виде скелета с косой, облачённого в белый или чёрный балахон с капюшоном. Носит множество разных имен.
Глава 2
Я судорожно повернулась вправо: мохнатое чудище на плече всё так же топорщило пятнистую шерсть и хлестало щупальцем, а жнец не ответил.
– Держись! – только и скомандовал он.
Я сжалась в комок и… мы «прикрышились»!
Перекатом, с хрустом и брызгами черепицы во все стороны, мы пропахали скат крыши своими телами. Зубастая хренотень сорвалась с плеча и куда-то укатилась, так и не представившись.
В ходе последнего кульбита мы со Жнецом ещё и лицом друг к другу оказались. Причем он явно защищал мою голову рукой, а бок и спину – чем-то шелковистым и большим.
Зачем? Если обещал убить… Или уже? Может ещё одна кошачья жизнь уже списана?
Вскоре всё стихло, последний кусок черепицы разбился где-то далеко внизу, а мир перестал кружиться у меня в глазах вперемешку со звездочками. Ныли отбитые локти и голень, горело искусанное плечо, но всё же я чувствовала себя более-менее целой. Только вдохнуть не получалось, не так-то просто дышать под весом отнюдь не легкокрылого фея, а феерического стрекозла. Правда, обзываться, лежа под тем, кто может тебя придушить и сказать, что так и было, – тоже не самая удачная идея. Парень не шевелился и словно тяжелел с каждой секундой.
Я испуганно замерла:
– Эй? Ты жив?
Он молчал, и у меня сердце оборвалось от ужаса. Неужели я, трясясь за свою жизнь, угробила его?!
– Вроде бы… – наконец отозвался Жнец хрипло.
– Жив! – обрадовалась я, но вслед за облегчением вернулась тревога. Я пошевелилась, в попытке вылезти из-под придавившего меня тела, но осторожно, чтобы не разозлить и мысленно коря себя за язык без костей. Вот что мне стоило промолчать, а?
– Только не ешь меня, ты обещал, – ох, не только это он обещал, не только. – Не ешь, и так и быть, живи.
Что я несу-у?..
– Щедрая девочка, – прошептал Жнец куда-то в район виска, и начал странно подергиваться.
Я снова замерла – неужели всё-таки умирает?! – а этот … стрекозёл расхохотался в голос.
– Ну ... ты! – задохнулась я от негодования. А я ещё за него переживала! Нашла за кого – за Мрачного Жнеца!
Ты, Котя, не кошка! А одну жизнь уже потеряла, и вовсе не факт, что у тебя их осталось восемь. Не факт даже, что ты в принципе что-то теряла! Говорил же лекарь – богатое воображение у девочки! Так может, это оно и есть? Посттравматический бред. Вот только откуда тогда тут взялся парень из этого бреда? И люк.
Я медленно выдохнула – всё-таки надо успокоиться и всё обдумать.
Но тут Жнец чуть приподнялся на локте, в то же время крепче прижимая меня к крыше телом.
– Ну и чего надулась? – он разглядывал меня, всё ещё ухмыляясь.
– Тебе показалось, – я стиснула губы и ответила прямым взглядом. И обалдела – вблизи Жнец оказался совсем не таким, каким я его запомнила.
Глаза вовсе не черные, а цвета темного шоколада с лукавыми искрами. Сияющая улыбка и ямочки на щеках. Сердце застучало, как бешеное, когда я осознала, что смотрю на него, как завороженная.
Жнец тоже как-то странно замер и задержал дыхание. Улыбка его медленно погасла.
У меня зазвенело в ушах. Я отвернулась и попыталась его оттолкнуть, но не с моими силами двигать такие скалы.
– Выпусти! – потребовала я, пряча глаза.
– Не могу, – пожал плечом парень. – Ты лежишь на моём крыле.
– Ой! – То-то мне так мягко лежать, и черепичка ... не колет. Я попыталась отползти в сторону, но Жнец только сильнее прижал меня собой.
– Ты что делаешь? – охнула я.
– А может мне нравится?
– Что?! – щекам стало жарко.
Жнец склонился ниже и прошептал:
– Лежать на тебе…
Предательский жар перекочевал даже в уши.
– …и на краю крыши, – продолжил он. – Острые ощущения так бодрят кровь!
Я сглотнула.
– Посмотри туда, – он кивнул вправо, я повернула голову, задев носом его подбородок, и заглянула немного вперед.
Мы лежали всего в черепичине от края, а под нами, кажется, что-то хрупнуло.
– Страшно? – тихо спросил меня он, задевая дыханием ухо.
Я прикусила губу.
И тут мимо нас прошествовал кот. Вот уж где дивное виденье: лохматый, рыже-черный с белым пузом. Наглый хвост мохнатым щупальцем вился следом.
Я посмотрела на Жнеца, я покосилась на свое плечо и, наконец, поняла:
– Это был кот!
Зверь, не так давно прикидывавшийся второй головой монстра, снисходительно глянул на меня, а затем отчетливо закатил глаза.
– Кот, конечно. Тот, которого ты чуть не зашибла люком, – пояснил Жнец. – Пришлось спасать.
Кот смерил его зверским взглядом, выражавшим бездну сомнения в умственных способностях «спасителя».
– Ну, так получилось, – Жнец кажется даже смутился.
Кот презрительно отвернулся, а затем заглянул с крыши вниз.
– Мрык? – поинтересовался он у далекой розовой мостовой.
И кот был совершенно прав. Это полный... мрык...
– И нам придется тут висеть, пока не явятся спасатели? – шепотом спросила я.
– Нет, – парень тяжко вздохнул. – Будем спасаться сами. Хорошо, хоть ты успела крылья рассеять, поломала бы в щепки.
– А ты разве не можешь рассеять свои? – запоздало удивилась я.
– Нет, сначала его придется залечить.
– Прости...
Я вспомнила, что он защищал меня при падении, и если мне было мягонько, то его крыльям от крыши досталось... выше крыши. В принципе, и раненые крылья можно рассеять, они даже заживут. Но только если…
– Ты сломал крыло?! – догадалась я.
– Надеюсь, нет. Но болит крепко, зараза. Ты только не дергайся.
