— Вы оформили ее после того, как он начал против вас дело?
— О нет. Я не так глуп, чтобы допускать подобные оплошности.Не думаю, что мне следовало бы уделять слишком много внимания в разговоре свами этому пункту, потому что, если бы Нанли даже сейчас удалось установить,что действительной целью передачи являлся обман кредиторов… В общем, миссисКул, давайте примем вещи такими, какие они есть. Состояние находится у моейжены.
— И в суде она должна была подтвердить, что это еесобственное и независимое состояние?
— Да.
— А что заявили вы?
— То же самое.
— Что сделал суд?
— Суд постановил, что, поскольку я занят рискованнымпредприятием и с учетом того, что деньги приходили неравномерно, а иногдадоходов не было вовсе, не только моим правом, но и прямой обязанностью былообеспечить семью материально, в связи с чем я составил данную передачу. Этобыло желание оградить жену от нужды. — Белдер криво улыбнулся. — Это было оченьмилое решение.
Берта в ответ не усмехнулась.
— И как много? — спросила она.
— Двадцать тысяч долларов плюс проценты и…
— Я говорю не о судебном разбирательстве, а о состоянии.
— Вы имеете в виду то, которое я перевел на имя жены?
— Да.
— Это была… значительная сумма.
— Я могу это выяснить, обратившись к судебным документам.
— Больше шестидесяти тысяч долларов.
— У вас хорошие отношения с женой?
Вопрос Берты Кул, по всей очевидности, нащупывал слабоеместо в нервной системе ее посетителя. Белдер мгновенно переменил позу настуле.
— Это одна из тех вещей, которые меня беспокоят.
— В чем дело?
— Я полагаю, что здесь слишком усердно трудится теща.
— Где она живет?
— В Сан-Франциско.
— Как ее зовут?
— Миссис Тереза Голдринг.
— У нее есть еще дети?
— Дочь, Карлотта… поистине испорченная девчонка. Она живетздесь, в Лос-Анджелесе. Она работала секретаршей, но никогда долго на одномместе не задерживалась. Последние несколько недель она живет у нас.
— Она сестра вашей жены или сводная сестра?
— На самом деле она вообще не имеет никаких родственныхсвязей с моей женой.
Берта ждала, пока он объяснит.
— Ее удочерили, когда она была еще совсем ребенком. Донедавнего времени она ничего об этом не знала… Это случилось несколько месяцевназад.
— Она старше вашей жены или младше ее?
— Младше.
— Она знает, что ее удочерили, и что дальше?
— Она пытается выяснить у миссис Голдринг и у моей жены, ктоее настоящие родители.
— А они знают?
— Думаю, что да.
— И не расскажут ей?
— Нет.
— Почему?
— Они думают, что было бы лучше оставить все как есть.
— Сколько лет Карлотте?
— Двадцать три.
— А вашей жене?
Тридцать. Но о чем я хотел поговорить с вами, миссис Кул,так это о судебном деле. Все эти остальные проблемы только… — Белдер смущеннорассмеялся. — Ну, они только подкрадываются к нам, миссис Кул… подкрадываютсякак бы случайно.
— Пусть убираются со своими повадками к черту, — сказалаБерта. — Я их уже приняла к сведению.
— Ну да, я догадываюсь.
— И вы хотите уладить с Нанли эту тяжбу?
— Да.
— Почему?
— Я хочу, чтобы она перестала меня беспокоить.
— Тогда вы сможете отозвать деньги из-под контроля жены?
— В общем, здесь надо принять во внимание мою тещу.
— А что она собирается делать?
— Много чего.
— Вы хотите сказать, что ваша жена не отдаст эти деньги?
Белдера передернуло от этих слов.
— Миссис Кул, ваша привычка принимать к сведению буквальновсе прямо-таки приводит в замешательство. Я не намеревался рассказывать вам всеэто.
— А что же вы намеревались мне рассказать?
— Джордж Нанли испытывает сейчас неприятности, связанные сработой. Он перекачивал деньги из другой ассоциации, и на этот раз не былдостаточно умен, или другой человек оказался проворнее его. Во всяком случае,он поймал Нанли как раз там, где и хотел поймать.
— Ну и что это должно для вас означать?
— Нанли нужны две с половиной тысячи долларов, иначе онотправится в исправительный дом. Он должен получить эти деньги в течение двухили трех дней.
— И вы хотите, чтобы я пошла к нему? — спросила Берта. — Ипомахала бы перед его носом пачкой наличных?
— Совершенно верно.
— Чтобы уладить это дело?
— Да.
— Вы полагаете, что он согласится уладить дело, котороестоит двадцать тысяч долларов, за две с половиной тысячи?
— Я в этом уверен.
— Тогда почему вы не позвоните ему и все не устроите сами?
— Здесь есть небольшое затруднение, миссис Кул.
— Какое?
— Никто не знает, что у меня есть деньги. Если я предложууладить дело, будет ясно, что у меня есть деньги. Мой адвокат предупредил меня,чтобы я этого не делал. Считается, что я полностью уничтожен.
— А это так?
— Да.
— Почему бы тогда вашей жене не сделать предложениеотносительно урегулирования этого дела?
Белдер потер пальцами подбородок.
— Видите ли, миссис Кул, это персональное дело.
— Я ничего не вижу, — поспешно произнесла Берта. — Но я незнаю, нужно ли мне это. Вы хотите, чтобы я применила какой-нибудь особыйподход?
— Я абсолютно все рассказал вам, миссис Кул.
— Вам не стоило так утруждать себя, — заметила Берта. — Язабыла из всего этого много больше, чем вы можете предположить. Истца ужетошнит от усталости, вызванной мыслью, что ответчик отделался слишком легко.Если я предложу ему две с половиной тысячи долларов за то, чтобы он согласилсяуладить дело в двадцать тысяч долларов, не важно, за какую сумму он жаждетуладить его, у него будет такое чувство, что вы слишком легко отделываетесь. Ноесли я скажу ему, что могу забрать у вас пять тысяч и собираюсь оставить себеполовину, а половину предложить ему, он в два раза быстрее согласится с моимпредложением. И, таким образом, закрытие этого дела будет стоить вам пять тысячналичными.
