но медиумы – они такие.
Калиста задумалась, когда возобновятся занятия в школе. В общем, она не скучала по урокам. Но ей хотелось видеть сверстников. Как поступит департамент образования, если пропавших ребят так и не найдут? Может быть, придётся учиться дома до лета? В ближайшее время взрослые должны принять какое-то решение…
Молли принялась негромко напевать.
– Что это за песенка? – спросила Калиста и, посмотрев на сестру, поняла, что поёт вовсе не Молли.
Испуганно ахнув, она развернулась. Напротив неё, в ногах ванны, стоял призрак маленькой девочки лет семи-восьми, в школьной форме. Она улыбнулась и помахала Калисте.
Фрея удвоила защитное заклинание, но действовало оно только против злых духов. Чары, отпугивающие всех призраков, помешали бы папе и бабушке. Но тем не менее Калиста должна была убедиться, что гостья безобидна.
– Кто ты? – спросила она, прижав руку к сердцу, чтобы успокоиться.
– Это Эвелин, – ответила Молли, продолжая возиться с куклами. – Иногда она приходит поиграть.
Калиста вытаращенными глазами уставилась на сестру:
– Ты её видишь?!
Молли рассмеялась:
– Естественно.
Она шепелявила, и у неё вышло «ештешно».
Калиста вновь посмотрела на девочку-призрака. Та открыла рот и что-то сказала, но… Калиста ничего не слышала. Она выпрямилась, придвинулась ближе и с тревогой произнесла:
– Я тебя не слышу.
– Она говорит – приятно познакомиться, – скучающим тоном сказала Молли.
Калиста взглянула на привидение. Ну вот, началось.
Она в ужасе вскочила.
Дар исчезает!
– Молли, вылезай, – велела Калиста. – Пора спать.
– Но я играю!
– Не сейчас, – сказала Калиста. – У меня дела. Давай, надевай пижаму.
Она потянулась за затычкой, и Молли протестующе захныкала.
Калиста наклонилась к сестре.
– Извини, – сказала она. – Но я тебя очень прошу. В следующий раз будешь сидеть в ванне, пока вся не сморщишься, как изюм. Сколько хочешь.
– Честное слово? – с подозрением спросила Молли.
Калиста кивнула.
– Ну ладно, – сказала Молли, всё ещё расстроенная, но, по крайней мере, не сопротивляясь.
Калиста завернула её в большое полотенце и помогла сестре надеть любимую пижаму. Она отвела её в спальню и уложила в постель.
– Почитай, если хочешь, – сказала она, вручая Молли книжку с единорогом на обложке. – Мне надо в подвал. Если что, позови. Я тебя услышу.
– Хорошо, – произнесла Молли, переворачивая страницы.
Калиста вышла и закрыла дверь. Она зашагала в подвал.
– Папа, – сказала она по пути.
Ей нужно было с ним поговорить.
– Папа, ты мне нужен.
Голос у Калисты задрожал. «Почему он не появляется? – в испуге подумала она. – Может быть, он уже исчез?»
Папа ждал внизу лестницы, ведущей в подвал.
– Что случилось? – спросил он. – У Молли всё хорошо?
– Да, – ответила Калиста, нервно проводя рукой по волосам. – В ванной было привидение, но, кажется, доброе. Маленькая девочка. Папа, – добавила она печально, – я её не слышала. Я не слышала девочку, когда она заговорила с Молли.
Калиста перевела дух, радуясь, что по-прежнему видит и слышит папу.
– Дар уходит, да? Я…
Мак подошёл к дочери. Его лицо было полно сочувствия.
– Так обычно начинается, – подтвердил он. – Технические сложности.
Он улыбнулся, но улыбка вышла грустная.
– Тебя я по-прежнему слышу, – сказала Калиста.
Мак кивнул.
– Я, вероятно, уйду последним. Я… и бабушка. В нас ты не сомневаешься – ты нас слишком хорошо знаешь. Проклятию придётся с нами побороться.
Калиста почувствовала, что плачет.
– И всё? – спросила она. – Дар просто исчезнет? Ты… просто исчезнешь?
– Прости, – сказал Мак, и Калиста совсем отчаялась. – Это случится в полночь, когда наступит твой день рождения. Так было со всеми нами…
Тогда Калиста разрыдалась, и Мак сел рядом с ней. Он держал дочь за руку, хоть она этого и не чувствовала.
– Калли, – сказал он. – Я всегда буду рядом. Мы не расстанемся.
– Нет, расстанемся, – всхлипнула Калиста. – Не хочу, чтобы ты уходил…
Мак шмыгнул носом, и у него потекли слёзы.
– Детка, я тоже не хочу уходить. Я останусь, пока буду нужен тебе…
Но тут до Калисты дошел смысл слов, которые она слышала не раз. Она посмотрела на отца. Облик Мака не изменился за прошедшее время. Калиста росла, а отец оставался прежним. Та же причёска, та же одежда. Ни одной морщинки не прибавилось на лице.
– Что это значит? – спросила она, вытирая слёзы. – Папа… на самом деле… ты можешь… уйти, если захочешь?
Мак виновато улыбнулся.
– Моё место здесь.
Калисте не приходило в голову, что папа может уйти. У него не осталось незавершённых дел, он не был затерянной душой. Но Мак остался ради близких. Вместо того чтобы обрести покой в ином мире, он предпочёл бродить по дому, составляя компанию своей горюющей семье.
Зазвонил телефон, и Калиста вздрогнула. Она поскорей взяла трубку, не желая беспокоить остальных.
– Алло?
– Ты его видела? – спросил напряжённый женский голос.
Калиста машинально оглянулась.
– Кто говорит? – спросила она.
– Шарон, мама Томаса. Помнишь, мы виделись? Я желаю знать правду. Ты должна мне сказать. Ты видела моего сына?
Её голос был полон горя.
Калиста удивилась звонку Шарон. Но она не знала, как ответить ей. Бабушка Джози полагала, что надо сказать правду – её сын мёртв. Но после всего, что произошло на болотах – после того как шериф велел Калисте не впутываться, – она уже во всём сомневалась. Поэтому Калиста солгала. Хотя ненавидела ложь.
– Нет, – ответила Калиста, закрыв глаза. – Я не видела Томаса.
– Значит, он жив, – с отчаянием произнесла Шарон. – Его можно найти.
Калиста, мучаясь совестью, молчала. Не стоило внушать женщине ложную надежду. Не стоило.
– Я знаю, что вчера ты отправила людей на поиски, – продолжала Шарон. – Ты что-то ещё узнала?
– Нет, – грустно ответила Калиста. – Мне очень жаль. Нет.
– Но ты будешь и дальше искать, правда? – настаивала Шарон. – Нам придётся взять это дело в свои руки, Калиста. Мы не позволим забыть о Томасе. Ты его найдёшь.
– Я стараюсь, – сказала Калиста, впитывая чужое горе, как губка.
– Спасибо. Я… я тебе верю.
Шарон положила трубку.
Некоторое время Калиста стояла неподвижно. Люди обычно не признаются, что верят в потустороннее. Слышать это для неё всегда было потрясением. А в ту минуту – даже болезненным. Калиста искренне хотела найти Томаса. Его так любили.
Калиста ожидала, что отец упрекнёт её за ложь, но вместо этого Мак пожал плечами.
– Я знаю, это тяжело, – сказал он. – Очень тяжело. Жаль, что я ничего не могу поделать.
Отец расплывался у неё перед глазами из-за слёз, и Калиста подумала – у них столько книг, столько тайного знания – так почему же она должна его потерять?
– Мы можем разрушить проклятие, – сказала она. – Если победить Эдвину, оно рухнет, так?
– Не знаю, – ответил Мак, медленно качая головой.
– Давай попробуем, – сказала Калиста, поняв,
