и золотая клетка на спине.
— Не хватает ему чего, — усмехнулся Иван и кивнул на сафьяновый сапожок, что валялся у входа.
Находка с болот. А Иван-царевич хромал босою ногой, да выглядел ой как печально. Но тут, видать, избушку заприметил. На лице его радость отразилась. Мира притормозила.
— Избушка! — вскричал Иван. — Встань к лесу передом, а ко мне задом... Тьфу! Наоборот!
— Принимать гостя на борт? — уточнила Мира.
— Незачем! — припечатала Яга.
Мира сделала пару шагов, но замедлила шаг.
— Стой! Избушка, куда?! Ко мне повернись, говорю, царскому сыну Ивану!
— Скорее, царскому свину, — злорадно сказала Яга. — Ишь, моду взял. Птиц воровать, чужих кошек продавать, войну развязывать да избушкам грубить! Пусть идет. Если дойдет.
— Так мне дальше бежать? — уточнила Мира.
Иван-царевич под окошками руками махал, как семафор. И жар-птица в клетке тихо блистала.
— Конечно.
— Постой, Мира, — вмешался Иван-не-дурак и, конечно, избушка его безоговорочно послушалась. — Помочь ему надо, бабуся Ягуся. Не дойдет ведь — в одном сапоге, да и разбойники его вмиг в лесу обчистят, с жар-птицей-то. И косточек не оставят.
— Ну и поделом, — не согласилась Яга. — Я тоже косточек не оставлю. Не должна я помогать всяк встречному и поперечному, еще и глупому такому да самовлюбленному.
Покачал Иван головой.
— Неправда это. Но даже если и так — то Я не могу на чужое горе да глупость смотреть. Люди глупые, это правда. Но оно ж как — сегодня он сглупил, а я помог. Завтра я глупость какую сделаю, и мне на выручку придут.
— Он — и придет на выручку? Ох и наивный ты, Иванушка.
Яга вернулась к столу и потянулась за оладием.
— Ну, не он, так другой кто, — перехватил ее вилку Иван и оладушек забрал. — И у меня право будет о помощи просить, потому как я, когда мог, другим помогал. А может, и ему наукой моя помощь будет.
Окунул оладий в клубничную подливу и в рот сунул.
— Ему наукой не-помощь будет, — насупилась Яга и прожгла дурака-не-дурака взглядом.
— Вот как он, горе луковое дойдет? Потеряет царь сына, плакать будет. И Иван ничему не научится. Это же примерно как ты плакать будешь, если мы кошку Мег потеряем.
Иван-царевич все вызывал избушку. Даже попытался ее по курьей ножке пнуть, но Мира деликатно эту ногу подняла. А на когте и его за шкирку подцепила. Да раскачивала на весу.
Клетка с жар-птицей вниз полетела, а Иван-царевич еще пока никуда не полетел.
— Не я плакать буду. Я плакать как раз не буду.
— Но ведь ты чувствуешь, что сделать что-то должна, бабуся. Так и я чувствую. Сочувствием это называется. Мира, ну, зачем мучать гостя!
— А что он меня пинает! — возмутилась Мира.
— И что ты предлагаешь? — поинтересовалась Яга.
— На борт его взять. Домой довезти.
— Ни за что! Это моя избушка. Охота тебе — сам с ним иди. А мы сами за кошкой Мег поедем.
Свечки как-то сразу потускнели. И огонь в камине дернулся. И стены даже поникли. Тихомира давала знать, что она грустить будет.
Да и Яга почувствовала, что сердце защемило. Если Иван-дурак возьмет свою котомку и уйдет, то теперь и очаг будет не очаг.
— Ладно... Только в чулане пусть сидит! — и нахмурилась построже.
— Сначала накормим, нельзя ж его голодным, — обрадовался Иван и дверь пошел открывать.
— Баню я ему топить не буду, — отрезала Мира.
Вот так вышло, что с одним Иваном у нее дома появился еще второй. И жар-птица заодно. И кто сказал, что баба Яга гостей не любит?
9. Королевишна Елена Прекрасная
Встанет солнце над лесом, только не для меня: Без прекрасной принцессы не прожить мне и дня.
Дуэт Трубадура и Принцессы.
Иван-царевич с порога на дыру кафтане свою начал жаловаться и обращение гнусное, да увидел бабу Ягу хмурую и поперхнулся, замолчал.
— По что мою кошку царю Долмату сбагрил? — спросила его старуха грозно, и глаза сверкают, как молнии. — И про Елену Прекрасную наплел?
Покраснел Иван-царевич до корней своих златых кудрей. А Тихомира подобрала и закинула в дверь клетку с жар-птицей. Плавно так закинула, пава золотая даже не испугалась. Только поглядела на мир удивленно, ресницами махнула, голову под крыло расписное сунула да и уснула. Или мастерски притворилась спящею.
— Да не так все
