– Герти, мистер Мейсон… – только и успела произнести Делла втрубку. – Что?.. Кто?.. Минутку. Пришел Джаррет Бэйн, – повернулась она кМейсону, – он хочет вас видеть, и, кажется, он очень взволнован.
– Он один?
– Да.
– Я приму его. Приведи его, Делла.
Джаррет Бэйн с негодующим видом решительно вошел в кабинетМейсона.
– Добрый вечер, мистер Бэйн, – поздоровался Мейсон. –Присаживайтесь. Расскажите, что привело вас ко мне.
Бэйн не сел, он прямо-таки навис над столом адвоката, глядяна него сверкающими сердитыми глазами.
– Кому это понадобилось обвинять моего отца в убийствеФрича?
– Понятия не имею, – ответил Мейсон. – Я сам только чтоузнал об этом и о неизвестном, но достоверном источнике информации.
– Разве этот неизвестный источник не вы?
Мейсон покачал головой.
Бэйн еще с минуту сердито глядел на Мейсона, потом, словноразом обессилев, опустился в кресло.
– Я должен был догадаться, – проговорил он, презрительноморщась, – что этот источник – Сильвия.
– Вы думаете, это ваша сестра все рассказала полиции?
– Конечно она. Она должна была сделать это или через вас,или сама. Я только час назад узнал, что пленку нашли в комоде у Хэтти. Жаль,что мне сразу не сказали об этом. Меня, наверное, считают этакимчудаком-ученым, мистер Мейсон. Я действительно не всегда поддерживаю разныепустопорожние разговоры, но… Боже, если бы только Сильвия поговорила со мной…
– А что бы от этого изменилось? – осведомился Мейсон.
– Как «что изменилось бы», черт возьми?! Отец вчера ночью невыходил из дому. Все эти обвинения – вздор.
– Откуда вам это известно?
– Я разговаривал с ним.
– Вы разговаривали с ним?! – воскликнул Мейсон. – Но ядумал, что вы приехали домой в начале пятого утра и уже не застали отца вживых.
– Это не так. Никто не удосужился поговорить со мной.Сильвию это не интересовало, а Хэтти спала после укола.
– Вы действительно его видели?
– Конечно видел. Для этого я и приехал домой. Сильвиясообщила мне по телефону, что отец плохо себя чувствует, что не разрешился ещевопрос с магнитофонной записью и любой неблагоприятный поворот событий можетоказаться для отца фатальным. Конечно, я должен был приехать, и я приехал. Уменя был свой ключ, я открыл дверь и вошел. Конечно, я не хотел беспокоить отцав такой час и хотел найти кого-нибудь из своих сестер.
– Дальше. – Мейсон сгорал от любопытства.
– Я не нашел ни одну из них. Мне показалось странным, чторядом с больным отцом никого нет.
Мейсон и Делла Стрит обменялись многозначительнымивзглядами.
– Продолжайте, – сказал Мейсон. – Расскажите все вподробностях.
– Хорошо. Наш дом большой. В нем множество комнат, в томчисле несколько для гостей. Стараясь не шуметь, я дотащил свои сумки до первойкомнаты и увидел, что это была комната Сильвии. На комоде лежали ее вещи –сумочка с косметикой и прочие женские штучки, на спинке кровати висела ночнаярубашка.
Тогда я пошел в другую комнату для гостей и положил там своивещи, потом спустился вниз, собираясь разбудить Хэтти. Дверь ее комнаты былаприоткрыта. Я тихонько постучал, но никто не отозвался. Я прислушался и, ничегоне услышав, вошел в комнату. Включил свет и увидел, что Хэтти в комнате небыло. Тут я испугался за отца. Я на цыпочках прошел по коридору к его комнатеи, приоткрыв дверь, заглянул туда. Отец лежа читал. Услышав звук открывающейсядвери, он повернулся, увидел меня и удивленно спросил: «Джаррет, откуда тывзялся?»
– Он вас не ждал?
– Конечно нет. Меня никто не ждал. Я послал телеграмму, чтоприлетаю в четыре утра, но ее принесли только утром.
– Но вы прибыли раньше?
– Да. Мне удалось вылететь раньше другим самолетом. Прилетевиз Нового Орлеана в Даллас на самолете местной авиалинии, я сел на прямойсамолет и был здесь раньше, чем если бы ждал в Новом Орлеане самолета, накоторый у меня было забронировано место. Мы с отцом поговорили немного, и… ну,я заметил, что отец очень взволнован. Он сказал, что никак не мог как следуетуснуть. Врач дал ему успокоительное, но, задремав, он тут же проснулся и оченьразнервничался. К счастью, он не подозревал, что находится в доме один. Мне онсказал, что в случае необходимости может позвонить в колокольчик и одна издочерей тут же появится. Но сейчас все нужное было у него под рукой, и он решилнемного почитать.
– Дальше.
– Я просидел у отца около получаса. Думая, что ему ничего неизвестно, я избегал разговора о шантаже, но он сам заговорил об этом. Онрассказал, что ему звонил и угрожал Фрич, что уладить это дело взялись вы, ивсе такое. Я уговорил отца принять еще одну таблетку и сказал, что увижусь сним утром. Решив, что после таблетки отцу надо успокоиться, я сослался наусталость и покинул его.
– Что было потом?
– Потом я пошел на кухню, съел бутерброд и выпил стаканмолока. В это время появился Эдисон Дойл.
– Вы встречались с ним раньше?
– Нет. Я находился далеко от дома, но… конечно, слышал о неми знал, что он интересуется Хэтти. Эдисон сказал мне, что Сильвия и Хэттинемного беспокоились за отца и решили поочередно дежурить всю ночь, чтобызаглядывать к нему примерно через каждый час. Кажется, Эдисон подумал, что яотпустил своих сестер спать и присматриваю за отцом сам.
– Вы сказали ему, что их обеих нет дома?
Джаррет покачал головой:
– Это его не касалось, и я ему ничего не стал говорить. Онже сказал, что пришел помогать Сильвии и Хэтти ухаживать за отцом. У Эдисонабыла срочная работа, и он простоял у чертежной доски весь день и вечер. Отнапряжения у него воспалились глаза, и я посоветовал ему подняться наверх илечь спать.
– В какой из комнат?
– В третьей комнате для гостей.
– Он послушался?
– Да. Мне не пришлось его долго упрашивать.
– И что потом?
– Когда Дойл ушел, я опять на цыпочках прошел по коридору,приоткрыл дверь и посмотрел на отца. Горел только ночник. Отец спокойно спал. Явернулся в свою комнату, меня тоже начало клонить в сон, и я подумал, что бытьс отцом сейчас нет необходимости. Я был уверен, что сестры вот-вот вернутся, иподнялся к себе, чтобы улечься. Будильник должен был прозвенеть через полторачаса, и я решил тогда вновь посмотреть, как там отец.
