* * *
Домой я ехала на электричке и была, наверное, самым нервнымпассажиром в вагоне. Я вздыхала, вертелась, подпирала голову рукой, закидываланогу на ногу, закрывала глаза, будто собиралась дремать, и тут же снова ихраспахивала. Мне ужасно хотелось знать, куда отправилась Ирочка, как оназаморочила голову шоферу и где теперь этот милый человек. И, конечно, меняинтересовала девица, которую мы украли прямо от самого подъезда Мазуренко. Ктоона такая? Может, просто его случайная знакомая? Подружка на одну ночь? Вот будетужас.
Когда я добралась до дома, дождь хлынул с новой силой,превратившись в настоящий ливень. Почему-то мне это казалось хорошим знаком,будто бы дождь может уничтожить все следы нашего преступления. Я дажевспомнила, что когда-то в детстве смотрела фильм под названием «И дождь смываетвсе следы». Я повесила мокрый плащ на вешалку, тщательно вымыла ботинки ипротерла их тряпкой, смоченной в подсолнечном масле. После чего отправилась вдуш. Себя я тоже терла с удвоенной энергией, словно мое тело может стать уликойпротив меня самой, участвовавшей в похищении.
Сделав себе традиционный в последнее время фруктовый салат,я приготовила большую чашку кофе и забралась с ногами в кресло. Катя сто разповторяла, что в целях, конспирации мы должны вести себя как обычно, непривлекать внимания. «Надо как-то отвлечься, — думала я, глотая обжигающийкофе. — Как можно отвлечься в воскресенье женщине, которая регулярнозакладывает своего шефа и только что участвовала в похищении человека?»
Я вдруг вспомнила, что раньше, в своей прежней жизни, повоскресеньям всегда ходила в парикмахерскую. Статус жены композитора обязывал.Я приподнялась в кресле и критически посмотрела на себя в зеркало. Да,парикмахерская была бы весьма кстати. Хоть на какое-то время отвлекусь. Где-тоя читала, что для женщины сменить прическу — одно из верных средств исправитьсебе настроение. Правда, парикмахерша, у которой я обычно стриглась, быласлишком консервативна и не любила экспериментов. Пожалуй, для поднятия тонусастоит поискать какого-нибудь более смелого мастера. Я тут же вспомнила своюзнакомую Инну Сагаеву — ее голова всегда выглядела потрясающе. Может, позвонитьи узнать, у кого она стрижется? Я принялась листать записную книжку, а заодноготовиться к долгому разговору — Инна способна трепаться часами. Ее муж занималбольшой пост в Министерстве культуры и дружил с Матвеем. По этой причине мы сИнной приятельствовали. В последний раз мы виделись на похоронах Матвея, носейчас, услышав мой голос, Инна не стала выражать соболезнований, а повела себякак ни в чем не бывало. Я объяснила, зачем звоню, и она азартно воскликнула:
— Я как раз на сегодня записалась в салон! У меняпотрясный мастер, молодой парень, жутко талантливый. Ничего удивительного!Иначе его не взяли бы в это место.
— А какое место?
— О! Да там все знаменитости себе головы в порядокприводят. Я тебя отвезу. Думаю, удастся как-нибудь втиснуть тебя в Юринорасписание.
Салон, куда мы приехали, действительно впечатлял. Здесьиграла музыка и повсюду в вазах стояли живые цветы. Улыбчивые мастера хлопоталинад клиентами. Пока Инна договаривалась с Юриком, я глазела на развешанные постенам фотографии с автографами. Действительно, знаменитость на знаменитости.Хоть я к ним и привыкла, все равно было любопытно. Только я увлеклась созерцанием,как меня позвали в зал. Суперталантливый Юрик, обладатель шевелюры персиковогоцвета и невероятного количества веснушек, широким плавным движением встряхнулпокрывало и ловко накинул его мне на плечи.
— У вас есть мысли по поводу новой прически? — с милойулыбкой спросил он.
Инна, которая уселась в соседнее пустое кресло, заявила:
— Она хочет что-нибудь оригинальное. Постриги ее насвой вкус.
Только я открыла рот, чтобы высказать свое мнение, как вдругв поле моего зрения попало очередное фото, висевшее слева. Я скосила глазавбок, потому что Юрик уже принялся за меня и, отделив прядку на макушке и зажавее между пальцами, весело защелкал ножницами.
С фотографии, обняв за плечи двух девиц, улыбался известныйтелеведущий. В ступор меня вогнала та, что торчала у шоумена из-под мышкисправа. Это лицо! Черт побери, именно эту девицу мы накануне шарахнули поголове и увезли за город. Сейчас она сидит в подвале. Невероятно! Сама судьбапривела меня в этот салон! Теперь есть все шансы выяснить, как зовут нашу пленницу.Конечно, если она не просто безымянная подружка известного телеведущего.
— Инна! — позвала я охрипшим от волнения голосом.
— Что? Тебе не нравится, как получается? — Она стревогой уставилась на мое отражение в зеркале.
— Нравится. Слушай, ты все про всех знаешь.
— Ну уж! — отозвалась польщенная Инна.
— А количество твоих знакомых потянет на населениецелого города. — Это была сущая правда. — Посмотри вон на туфотографию. Что это за пухленькая девица справа? Никак не могу вспомнить, где яее видела.
— Господи, да это Томка Хорошевская. Несколько летназад она делала ток-шоу. Но дело не пошло. Наверняка ты ее по телику видела.
— Она такая маленькая, примерно метр шестьдесят пять.
— Метр шестьдесят, — самодовольно поправила Инна.
— У нее ведь и сейчас короткая стрижка? Каштановыеволосы…
— Она их красит. На самом деле волосы у нее тусклые,как у больной лошади.
Я смутно представляла себе больную лошадь, но тем не менееэнергично кивнула.
— Личико пухленькое… — Я изо всех сил стараласьвоскресить в памяти черты нашей пленницы. — А вот глаза? Какого цвета унее глаза?
— Зеленые, как у всех блудниц, — презрительнобросила моя собеседница.
Вероятно, в ее жизни случилась какая-то личная драма,участницей которой была женщина с глазами именно этого цвета.
— Помнится, у нее была мохнатая лапа, — продолжаламежду тем Инна. — После первой неудачи последовала еще масса проектов, ноТомка все провалила. Потом она вышла замуж и ушла с телевидения.
— А за кого она вышла замуж? — В моем голосесквозило такое жгучее любопытство, что Инна мгновенно воодушевилась.
— За владельца частного агентства по трудоустройству.Знаешь, такие фирмы, которые занимаются подбором кадров и все такое. А что?
— Да так, просто интересно. А он молодой, этотХорошевский?
— Дурочка, Хорошевская — это Томкина девичья фамилия.Она ее оставила. А фамилия ее мужа Шапкин.
— Да, действительно, ее девичья фамилия звучитлучше, — пробормотала я, провожая взглядом пряди своих волос, летящие напол.
— Год назад мы вместе с ней и ее муженьком совершаликруиз на теплоходе, — вспомнила вдруг Инна. — Случайно, конечно,встретились. Уже на борту. Было безумно интересно за ними наблюдать.
