— Ты справишься с управлением? — крикнула Катя,вцепившись в спинку переднего сиденья.
— Отлично справлюсь. Главное, чтобы этот тип неотбросил копыта.
Я была уверена, что удар не окажется для Мазуренкофатальным, но все же предложила:
— Когда будет удобный момент, давай остановимся ипроверим, дышит ли он.
— Ждать удобного момента слишком долго, — жалобносказала Вера. — Я уже чувствую себя убийцей. Меня тошнит, девочки!
Я просунула руку между сиденьями, нащупала в складкахмокрого плаща шею пострадавшего и, прижав к ней пальцы, тут же услышала биениепульса. Оно было сильное и ровное.
— Он отлично себя чувствует! — возвестилая. — Надо срочно остановиться и связать ему руки и ноги. Иначе всезакончится тем, что Егор придет в себя и повыбрасывает нас всех из машины находу. Этот мерзавец силен, как бульдозер.
Но остановились мы только за кольцевой. Пока Катя возилась сзапястьями, я наклонилась, чтобы связать Мазуренко лодыжки. Но моя рука сзаранее приготовленной веревкой вдруг замерла на полпути.
— Не может быть, чтобы у этого типа был тридцать шестойразмер обуви, — пробормотала я испуганно.
— И еще у него на руках длинные ногти красногоцвета, — мрачно заметила Катя.
Не сговариваясь, мы посадили своего пленника поровнее истащили с него капюшон.
— Боже мой! — с трагическими интонациями в голосепробормотала Вера. — Мы похитили кого-то не того.
Этот «кто-то» оказался женщиной лет двадцати семи. Она былапухленькой и довольно симпатичной. Коротко стриженные каштановые волосы, почтиполное отсутствие косметики на лице, что, впрочем, неудивительно, учитывая ееранний выход из дома.
— Что будем делать? — спросила Катя, прикусивгубу.
— Помнишь, что сказал Мазуренко возле двери? —спросила я. — «Пока, сегодня еще встретимся». Она побежала вниз, а оностался. Значит, эта дамочка имеет к нему непосредственное отношение. Учитываяранний час, можно предположить, что она провела у него ночь.
— Любовница? — с сомнением спросила Вера. — Авдруг жена?
— Для жены старовата, — не согласилась я. —Помнишь, что рассказывали старухи-соседки? Жена Мазуренко — студентка. А эта настудентку не тянет. Видишь морщинки вокруг глаз?
— У нас есть два выхода, — сказала Катя, торопливозакуривая. — Первый — выгрузить дамочку из машины прямо сейчас, пока онане пришла в себя. Даже если она заявит в милицию, нас вряд ли разыщут. И второй— понадеяться, что дамочка играет в жизни Мазуренко важную роль, и увезти ее надачу вместо него.
— Но какой в этом смысл? Ведь гарантией нашейбезопасности должен стать Мазуренко! — воскликнула Вера.
— Не знаю, девочки, — покачала я головой, —можно ли проделать операцию во второй раз, уже с Егором. Когда дамочка вернетсядомой, поднимется шум. Не забудьте, что есть еще шофер «Ауди», которого увелаИрочка. Теперь он знает ее в лицо. И вообще он больше никогда не купится ни накакую придумку. Да и Мазуренко после инцидента будет настороже.
— Голосуем, — подытожила Катя. — Кто за то,чтобы захватить женщину в плен?
И она первая подняла руку. Мы с Верой последовали еепримеру.
— Единогласно, — заявила она.
Переглянувшись, мы продолжили прерванное занятие — сталисвязывать незнакомке руки и ноги.
— Странно, что при ней нет никакой сумочки, —поделилась с нами своими мыслями Вера, когда мы снова тронулись с места. —Мы бы по документам установили, кто она такая.
— Надеюсь, она сама нам расскажет, — отозваласьКатя. — Пока мы с Маришей устроим допрос, ты отведешь машину обратно вгород.
— А вдруг ее уже объявили в розыск и теперь вся милициясмотрит на номера проезжающих мимо «Ауди»? — испугалась я.
— Сомневаюсь. Если Ирочка как следует задурила шоферуголову, то никто ни о чем не догадается еще очень долго. Думаю, нашу пленницухватятся только под конец дня.
* * *
Подвал, в котором предстояло томиться незнакомке, оказалсяместом достаточно уютным. Я бы даже сказала — роскошным, правда, без единогоокна. Вниз вела крутая лестница, а в железной двери было проделано отверстие,закрывающееся снаружи стальным щитком.
— Твой Виктор, что, раньше уже держал здесьпленников? — подозрительно спросила Вера. — Смотри, это ведь готоваятюрьма. Есть все, чтобы жить автономно, даже канализация. А еду и питье можноподавать через окошко в двери.
Катя пожала плечами:
— Даже если нет, что это меняет?
С большими предосторожностями мы спустили все ещенаходящуюся в отключке незнакомку в подвал. Надо признать, она была не такая ужи легкая и уже начинала постанывать.
— Что мы ей скажем, когда она очнется? — спросилаВера.
— Правду, конечно. Совершенно ни к чему, чтобы она насбоялась.
— Ты думаешь, нам удастся с ней подружиться?Сомневаюсь. Вряд ли после случившегося она станет относиться к нам с доверием.
— Если честно, мне абсолютно безразлично, как она будетк нам относиться, — сказала Катя. — Я еще не сняла траур. Да и вытоже. Так что не комплексуйте. Постоянно вспоминайте, почему мы так поступили.И никаких угрызений совести!
У меня их, честно говоря, и не было. Я просто боялась, чтонас поймают, и мы никогда не сможем доказать, что действовали в целяхсамозащиты. Я не представляла себя на скамье подсудимых, а уж тем более втюрьме. Однако игра, которую мы затеяли, такой перспективы вовсе не исключала.
— Не расслабляйтесь, девочки, — строго сказалаКатя. — Я, как и договаривались, остаюсь здесь. После вечернегопредставления Ирочка приедет меня сменить. У нее впереди три свободных дня, такчто она посидит здесь с пленницей. Ты, Вера, бросаешь «Ауди» на стоянке и едешьдомой. Веди себя как ни в чем не бывало. У тебя, Мариша, самая опасная роль. Тыдолжна выдвинуть ультиматум Шлыкову. Конечно, после того, как мы выясним, когозахватили в плен и чего можно требовать в обмен на свободу пленницы. Нужнопродумать, каким образом это лучше сделать.
— Может быть, написать свои требования и отдать курьерувместо очередного доноса? — предположила я. — Или передать ультиматумустно кому-нибудь из типов, которые вечно слоняются возле моего дома?
— Мне кажется, сойдет и то, и другое, — сказалаВера. — Думаю, надо действовать по обстоятельствам.
— Да, девочки, никаких откровений по телефону, —предупредила Катя. — Короткий звонок, и все. Встречаемся дома у Веры. И каждаяобязательно проверяет, нет ли за ней «хвоста». Особенно ты, Мариша. Раз ужприхвостни Шлыкова тебя так любят.
Я уверенно кивнула. Уж что-что, а избавиться от «хвоста» ясмогу. Если только они не станут преследовать меня на вертолете.
