что от меня ждут, меня перестанут любить.
– Значит, ты помогаешь, чтобы тебя любили?
Фуэнг снова и снова задавала этот вопрос, надеясь, что Мари-Одиль осознает, что происходит в ее сердце. Потом она сделала носильщику знак погрузить на тележку пакеты с продуктами и забрать у торговцев отложенный товар. Тот отвез все покупки к фургону и сложил их в багажник. Фуэнг сунула ему купюру, он поклонился, сложив перед собой руки, и исчез в лабиринте рынка.
На обратном пути женщины непринужденно беседовали.
– Когда мы пытаемся угодить всем, мы теряем себя, – объясняла Фуэнг. – Не волнуйся о том, что думают другие. Пусть тебя заботит лишь то, верна ли ты своим желаниям.
– Не так-то просто понять их, эти желания.
– Потому что ты не прислушиваешься к ним.
– Мне легче услышать потребности других.
– Это нормально. Ты натренировалась, чтобы слышать только их, отвечать на них.
Фуэнг помолчала, прежде чем продолжить:
– Разве тебе хотелось возвращаться к фургону, нагруженной при этом продуктами, как мул?
– Нет, но… оказать тебе услугу мне было бы приятно.
– Какой ценой? Что думают об этом твои тело, мышцы, спина, руки… твое сердце?
Мари-Одиль промолчала.
– Подумай и попробуй ответить так, чтобы в ответе зазвучал голос источника наивысшей истины.
– Что это значит? Что ты называешь «источником наивысшей истины»?
– Я имею в виду то пространство внутри тебя, которое обладает знанием, запахом, которое ведет тебя. Постарайся прислушаться к нему.
Фуэнг замолчала ненадолго, чтобы позволить Мари-Одиль поразмыслить над сказанным.
– Если бы ты обратилась к своему телу, что бы оно тебе сказало? – прошептала Фуэнг.
– Я устала, я не могу все это нести.
– А сердце?
– Оно бы сказало, что мне нужна помощь.
– Как бы ты хотела провести со мной время на рынке?
– Проникнуться колоритом, попробовать экзотические фрукты, пообщаться с людьми…
– И тебе это удалось?
– Нет, – вздохнула Мао.
– Заметь, чтобы оказать мне услугу, ты позабыла о собственных желаниях.
– Да я просто не успеваю ничего захотеть!
– Мао, это не так, я тебе подскажу. Тебе нравится удовлетворять потребности других, потому что такой способ ты придумала, чтобы чувствовать себя любимой. Ты ждешь взамен благодарности, нежного взгляда, привязанности и даже любви. Ты наверняка специально создаешь ситуации, чтобы люди были перед тобой в долгу!
Фуэнг все понимала и специально давила на больное место:
– Что происходит, когда у тебя проблемы в семье?
Мари-Одиль тихо призналась:
– Я молча страдаю, замерев от страха, что наша связь порвется.
– И что происходит?
– Связь обрывается. Я уже много лет не виделась с дочерью.
Слезы полились из глаз Мари-Одиль, ей пришлось остановиться на краю дороги, чтобы успокоиться. Фуэнг протянула ей носовой платок, после чего француженка снова заговорила:
– Знаешь, я чувствую себя отвергнутой, когда другие мне в чем-то отказывают, я злюсь, когда мне говорят «нет». Поэтому я сама всегда иду навстречу любой просьбе, не хочу никого расстраивать.
– Конечно, это сложно. Можешь рассказать конкретнее, кто отказывал тебе в помощи?
Мари-Одиль с легкостью ответила на вопрос:
– Моя мать. Она была виолончелисткой. Она постоянно упражнялась, хотела попасть в филармонический оркестр. Когда я просила ее помочь мне сделать домашнее задание или хотя бы испечь вместе торт, у нее никогда не было времени. Поэтому я готовила сама, заглядывая в кулинарную книгу.
– Как ты думаешь, ты бы научилась готовить лучше, если бы она тебе помогала?
Мари-Одиль улыбнулась.
– Нет, она даже макароны не могла сварить нормально. В какой-то момент мы с подругой решили заняться готовкой всерьез. Мы приглашали друзей, угощали их пирожными, которые готовили по специальному рецепту. Мы стали такими искусными кондитерами, что даже выставили нашу выпечку на школьный конкурс и выиграли его! С того момента я поняла, что хочу заниматься работой, ориентированной на других, не хочу быть одиночкой.
– Видишь, Мао, ты тяжело переживала отказ матери, но, несмотря ни на что, смогла научиться многому. Мама сказала тебе «нет» и таким образом подтолкнула тебя работать, подниматься над своими возможностями.
– Да, в каком-то смысле это правда, – кивнула менеджер.
– Трудно смириться с отказом, но иногда именно отказ помогает нам двигаться дальше. Если ты это поймешь, тебе самой станет проще отказывать. Чтобы научиться говорить «нет» другим, требуется определенное мужество: мужество признать, что отказ – это новая возможность расти и развиваться. Тот, кому отказали, не должен чувствовать себя отвергнутым и нелюбимым, как диктует ему его эго.
Мари-Одиль кивнула.
– А твоей маме удалось осуществить свою мечту, попасть в оркестр?
– Да, – кивнула Мари-Одиль, – она много лет ездила по свету, она осуществила заветную мечту: выражать свои чувства через музыку и дарить ее людям.
– Она твердо следовала выбранному пути, и это тоже требует мужества. Когда ты постоянно всем угождаешь, у тебя не остается возможности для самореализации, для того, чтобы проявить свои таланты. Единственный способ наладить здоровые отношения с людьми, жить так, как свойственно именно тебе, – это научиться говорить «нет». Все, что мы делаем из страха или чувства вины, убивает нас, уничтожает нормальные отношения с окружающими и приносит нам вред.
Мари-Одиль сразу вспомнила дочь, с которой она испортила отношения, потому что не смогла воспротивиться происходившему. Настало время взглянуть в лицо своему страху и победить его. Она припарковала фургон и с надеждой улыбнулась Фуэнг.
– Хочешь готовить с нами сегодня вечером? – предложила Фуэнг.
– Э-э… мне бы хотелось немного побыть одной, – колебалась Мари-Одиль.
Фуэнг состроила недовольную мину.
– Ты ведь не обидишься на меня, Фуэнг?
– Беги отсюда! Не то съезжу тебе сковородкой по голове!
– Мне правда нужно побыть одной, – рассмеялась менеджер.
Фуэнг схватила подругу за руки и заглянула ей в глаза.
– Обидятся на тебя только те, кто больше не сможет пользоваться тобой задаром. Никогда не забывай, что сказать «нет» чему-то и кому-то – это значит сказать «да» самой себе.
Семейный обед
Мы тратим массу времени, чтобы исправить то, в чем боялись признаться раньше.
Николас Спаркс
Шесть часов вечера.
Мало в сотый раз подсчитал разницу во времени. Во Франции сейчас полдень. Удобно ли звонить? В воскресенье в это время она наверняка обедает с семьей.
«Фуэнг права, – убеждал он себя. – Нельзя больше тянуть время, необходимо действовать».
Неизбежность приближающейся смерти будто освободила его от привычного страха.
Он нашел имя Жюстин в списке адресов и с бьющимся сердцем нажал на иконку с телефонной трубкой. Раздался первый гудок. Может, она сменила номер? Второй гудок. Лучше было оставить голосовое сообщение, чтобы она вспомнила, как звучит его голос. Прозвучал третий гудок, а потом он услышал знакомый голос:
– Алло?
Это короткое
