– А револьвер?
– Я его купил, тут никаких вопросов нет.
– Значит, вы можете давать показания по этому поводу.
– Зачем это надо, когда есть документы? Нет никакихсомнений, кто купил револьвер. Я расписался в регистрационной книге магазинаогнестрельного оружия.
– Это очень интересно, – сказал Мейсон.
– Послушайте, – зарычал Бакстер, – я пришел сказать вам, чтоне могу отложить поездку в Гонолулу.
– Ну так приезжайте на слушание дела.
– Я не могу болтаться туда-сюда.
– Тогда оставайтесь, – посоветовал Мейсон.
– Вот что, Мейсон, мне не хотелось хамить вам. Я думалпоговорить по-хорошему. Если по-хорошему вас не устраивает, будем говоритьиначе. У меня армия адвокатов. Они знают те же законы, что и вы, и, может быть,несколько таких, о которых вы и не слыхивали. Вы решили воспользоватьсясудебным процессом, чтобы задержать меня и доставить мне неприятности, а неполучить какую-то информацию. Это юридический шантаж. Мои адвокаты посоветовалимне разъяснить вам все обстоятельства и попросить вас освободить меня от присутствияна суде. Я следую их советам.
– Вы разъяснили обстоятельства, – согласился Мейсон, – но явас не освободил.
– Хорошо, Мейсон. Мои адвокаты это предвидели. Что ж,значит, им придется поработать. – Он повернулся и направился к выходу.
Мейсон снял трубку и спросил:
– Герти, вы связались с Дрейком?
– Да, он у себя, и с ним специалист по отпечаткам пальцев.
– Попросите его зайти, как только он закончит. У меня длянего есть еще отпечатки.
Через несколько секунд Делла Стрит и Пол Дрейк вошли в комнатув сопровождении худого, нервного человека.
– Мейсон, познакомься со Стэном Дойлом, – сказал Дрейк. –Это один из лучших дактилоскопистов, каких я знаю… У тебя что-то есть?
Мейсон пожал руку Дойлу и сказал:
– У нас остались хорошие пальчики. – Он показал на зажигалкуна столе.
Дойл осмотрел зажигалку, достал из кармана маленький пузыреки кисточку, которой нанес немного порошка на сияющую поверхность.
Отпечатки пальцев проявились сразу же с удивительнойчеткостью.
– Вот это да! Действительно, отличные отпечатки! – заметилдактилоскопист.
– Что вы теперь сделаете? – поинтересовался Мейсон.
– Отнесем эти вещички в кабинет Пола и сфотографируем.
– А потом?
– ФБР предоставило нам отпечатки пальцев мистера Икс, –сказал Дрейк, – и через десять минут мы сможем сказать тебе, Перри, является литвой приятель этим мистером Икс.
– Это мне и надо. Я хочу удостовериться в этом, и мне нужныдоказательства.
– Мы в состоянии сделать и кое-что получше, – сказал Дойл. –У нас здесь отпечатков достаточно, так что мы можем совместить их с теми, чтовзяли в приемной, и провести идентификацию.
– Это было бы прекрасно, – одобрил Мейсон. – Главное, чтобыбыстро, потому что человек, только что побывавший у меня, на ходу подметкирвет.
Дойл положил кусок картона под портсигар и зажигалку,сказав:
– Сейчас, Пол, пойдем к вам в кабинет и начнем работать. Ябы сэкономил время, если бы можно было просто унести эти отпечатки, вместо тогочтобы их фотографировать, мистер Мейсон.
– Нет, – не согласился Мейсон. – В таком случае мы теряемпреимущество в том, что они останутся на месте, где взяты. Так что проявляйтеваши фотоснимки, а потом сравните их с теми отпечатками мистера Икс, которыеесть у Пола, и сообщите мне.
Оба вышли из кабинета, и Делла Стрит спросила:
– Перри, а что будет, если все это окажется ошибкой?
– Много чего, – ответил Мейсон с довольной улыбкой. – Мыиграем в азартную игру. Но, думаю, играем наверняка. Все обстоятельства деласкладываются в определенную картину.
– Вообще-то да. Только… это же все косвенные улики.
– Это косвенные улики, – подтвердил Мейсон, – но они-то, какправило, и бывают самыми весомыми доказательствами… хотя присяжным мы не всегдаоб этом докладываем.
Мейсон был в превосходном расположении духа.
Зазвонил телефон. Делла Стрит сняла трубку и сказала:
– Да, Герти? – Потом повернулась к Мейсону: – Ваш Бакстер всамом деле на ходу подметки рвет. Судебный исполнитель хочет вручить вамкакие-то бумаги, шеф.
– Пусть войдет. Мы всегда рады получить бумаги.
Делла Стрит вышла и вернулась с судебным исполнителем.
– Спасибо, что впустили меня, мистер Мейсон, – поблагодарилтот. – Люди обычно пытаются избавиться от судебных исполнителей. Но, в концеконцов, мне платят за то, чтобы я вручал бумаги.
– Вручайте, – сказал Мейсон. – Что за бумаги?
– Запрос Джорджа Белдинга Бакстера об аннулировании повесткив суд и гражданский иск вам за нанесение убытков на сумму в сто тысяч долларов,где утверждается, что вы умышленно нарушили судебную процедуру, чтобы помешатьего работе и причинить массу неудобств.
– Да-а, – протянул Мейсон, – уж если Бакстер берется задело, он его делает на славу. Должно быть, вы поджидали его прямо здесь, увхода?
– Да, сэр, – ответил судебный исполнитель. – Я был, чтоназывается, под рукой. Я ждал у лифта.
– Ну, вот вы мне все вручили, и прекрасно.
Судебный исполнитель вышел. Мейсон стал просматриватьбумаги.
– Бакстер решил: воевать так воевать, – заметил он. – Этотиск на сто тысяч долларов якобы должен меня запугать и заставить защищаться. Нуничего, скоро мы доберемся до этого господина.
Через несколько минут зазвонил телефон.
– Это, наверное, Пол, – предположил Мейсон. – Он работаетбыстрее, чем я думал.
Мейсон поднял трубку:
– Да, Пол?
В трубке раздался резкий от волнения голос Дрейка:
– Послушай, Перри, прежде чем сфотографировать отпечатки, мыпоработали с увеличительным стеклом, и я уже теперь могу сказать тебе, что тыидешь по ложному следу. Джордж Белдинг Бакстер – это не Коллингтон Холси.
Несколько секунд Мейсон сидел молча, пытаясь осмыслитьсказанное.
– Дошло? – спросил Дрейк.
– Дошло! И как обухом по голове. Пускай твой экспертзаймется идентификацией отпечатков. Если он не Холси, то мы должны все равновыяснить, черт возьми, кто он на самом деле.
