будет так сильно…
― Не жертвуй своим здоровьем, душевным или физическим, ради чьего-то комфорта, малышка. Они могут быть важны, но ты сама для себя важнее всего. Поняла?
Я не стала спорить с Данте. Аура этого человека, или духовность, или что-то еще, просто струилась через меня, заставляя поверить в его слова, и давала мне силы добиваться того, чего я хочу, не спрашивая никого другого.
Мы запрыгнули в черный внедорожник и приехали в спортзал, который часто посещали.
Маты были зарезервированы, но Данте подошел к одному из знаков и отодвинул его в сторону. Здесь ему не приходилось беспокоиться о резервировании.
Владелец прошел мимо без рубашки и помахал нам обоим.
― Ребята, вы здесь на несколько раундов? Я приду на спарринг через тридцать минут, если у вас есть время.
― Неа, ― Данте покачал головой. ― Нам с Кэти нужно одеться и потренироваться, прежде чем мы отправимся в путь. Я свяжусь с тобой позже.
Он подмигнул нам и пошел дальше, разглядывая других участников. Пот в воздухе и музыка, звучащая в зале, заставили меня направиться к шкафчикам, чтобы переодеться. Мое тело теперь жаждало тренировок. Я жаждала получать удары и найти способ снова подняться на ноги.
Данте начал тренировать меня, когда мы только познакомились. Это началось с самообороны. Он назвал меня крошкой на встрече, и я ответила колкостью на колкость о том, что найду способ уничтожить его. Тот рассмеялся, а потом предложил научить меня. Если он был в городе, то обязательно звонил, чтобы убедиться, что я встречусь с ним в спортзале.
Я собрала волосы в хвост и посмотрела на повязку на ребрах от татуировки. Сегодня боль не была слишком сильной, но если хочу, чтобы все зажило правильно, нужно быть осторожной.
― Вчера вечером сделала татуировку, ― объявила я, выходя на коврик в теннисных туфлях и компрессионных леггинсах.
Моя обтягивающая белая майка не слишком хорошо скрывала повязку, и Данте указал на нее.
― Что ты сделала?
― Просто цитату, чтобы добавить к некоторому рисунку, который у меня уже был. ― Я размяла руки, подтянув одну к груди, а затем встряхнула ее, прежде чем сделать то же самое с другой.
― Надеюсь, это вдохновляет. ― Данте проделал те же движения.
― Либо это, либо депрессия.
Он усмехнулся и сел со мной на землю, чтобы сделать растяжку «бабочка».
― Разве не все?
Я кивнула, и мы продолжали расслаблять мышцы около пяти минут.
― Тебе, наверное, нужны еще уроки самообороны.
Я подняла голову, глядя на свои ноги.
― Они тебе сказали?
― Девочка, все знают. Ты наша приманка. Никто не может шутить с тобой без последствий.
Я с рычанием упала обратно на коврик.
― Где эта чертова уверенность во мне или хотя бы конфиденциальность некоторых вещей, которые я делаю? Марио смущает меня тем, что делится каждым случаем в моей жизни с семьей.
Он ткнул меня в живот.
― Смущает что, а? Мы здесь, чтобы защищать тебя. Как твоя голова после нокаута?
― Отлично, ― проворчала я.
Данте многому научился за эти годы, и одна из этих вещей ― нападать, когда жертва меньше всего этого ожидает. Его рука опустилась на мое горло, где он пережал дыхание. Прежде чем я успела среагировать, он схватил меня за волосы, и моя голова полетела на землю, но его рука успела поймать мой череп, прежде чем он успел нанести повреждения. Это потрясло меня, заставило вспомнить, как быстро меня можно застать врасплох.
Будут ли они скучать по мне? Неужели они действительно всегда будут рядом, чтобы защитить меня?
Или мне придется защищать себя самой?
Я знала ответ. В глубине души каждый знал ответ о семье.
Зацепилась рукой за его запястья, следя за тем, чтобы большой палец оставался на одной линии с указательным, а не обхватывал его руку, как я всегда хотела сделать в прошлом. Данте показал мне, что нехорошо, когда мой большой палец задерживается на другой стороне его руки. Если по какой-то причине нападающий быстро отдергивал руку, она могла вывихнуться и оставить меня в еще большей зависимости от них. Вместо этого я сделала более сильный захват, держа всю руку вместе. Локтями я надавила на его предплечья, насколько могла. Он не сдвинулся с места, тогда приподняла бедра и снова опустила их локтями. Я получила достаточно кислорода, чтобы продолжать двигаться, немного сместив его руки.
Я была маленькой, ловкой и гибкой. Подтянула ноги к его бедрам и сильно толкнула его назад. Обычно следующим движением было бы схватить его за предплечья, когда он отскочил от моего толчка, и попытаться удержать его на месте, чтобы ударить по лицу, но я отпустила его, вскочила на ноги и жестом приказала ему подойти ко мне.
― Посмотрим, насколько быстрым ты можешь быть сейчас.
Он улыбнулся мне, как будто я пригласил его дьявола поиграть. Затем сделал выпад. Я блокировала его первые два удара и уклонилась от удара ногой. Воспользовалась импульсом и повернулась, чтобы ударить его по коленям.
Он всегда меня побеждал, и сегодня ничего не изменилось. Этот человек был обучен драться, убивать, никогда не попадать в компрометирующее положение. Данте схватил ногу, которой я сбила его с ног, пока она была еще в движении, и подбросил ее так высоко, что я упала на спину, и весь воздух вырвался из меня, оставив меня задыхающейся.
Я закрыла глаза и позволила Данте смеяться над тем, как я морщусь от боли.
― Черт, Данте. Это повредило татуировку, ― простонала я.
Открыв глаза, я увидела, что он стоит надо мной.
― Ты лгунья. Боль причиняет только твоя гордость.
― Уходи или помоги мне подняться.
Он сделал два шага назад.
― Малышка, ты учишься только тогда, когда сама встаешь и снова встречаешься со своим противником. Тот, кто падает снова и снова, в итоге оказывается сильнее всех.
― Бла-бла-бла. Я знаю, ― проворчала я, вставая. Мне было интересно, действительно ли он верит в это, боролся ли снова и снова в своей жизни и, наконец, нашел место, где был сильнее всего.
Данте попал в семью благодаря своему опыту, но до этого он так долго был аутсайдером, что я не знала, сможет ли он когда-нибудь комфортно вписаться в семью Бастиана, Кейда, Рома и остальных. Этот человек был поразительно красив и одновременно совершенно не похож на других итальянцев. Его корни были смесью, как у меня, его глаза были
