люди взяли бы меня в заложники. Хотя, я бы нашла выход.
Ром обернулся.
― Ты себя слышишь? Глава нашей семьи Чикаго не опасен? Ты не будешь против, если бы тебя держали в заложниках? Ты что, с ума блядь сошла?
― Я? ― Я выстрелила в ответ. ― Ты каждый день подвергаешь себя опасности.
― Я обучен этому. И знал, как убить человека, еще, когда был подростком. Это моя семья, моя жизнь.
Одна часть меня хотела подойти к нему и обнять мальчика, которым он был, успокоить испуганного ребенка, который, должно быть, видел слишком много, потому что я точно знала, что чувствует ребенок. Приемная семья для меня была не очень приятной. Меня били, на меня нападали, мной постоянно пользовались. Я знала, каково это ― слишком быстро потерять невинность. Но другая часть меня хотела вытащить нож из-под одежды, чтобы приставить к его горлу.
― Это моя семья и жизнь тоже. Как ты смеешь намекать, что это не так? Я сделала столько же…
― Как я? ― Он рассмеялся, но это был такой холодный смех, что у меня по позвоночнику побежали мурашки. ― Ты не потеряла ребенка или своего отца ради семьи. Моя мать тоже умерла из-за связей с мафией. Это убивает нас всех. Моя кровь ― это их кровь. Они истекают кровью, я истекаю кровью.
― Они, но не я? ― прошептала я, потому что чувство отчужденности от того, частью чего я постоянно пыталась быть, пронзило мое сердце сильнее, чем я хотела.
― Им наплевать на тебя, Кэти. Уходи сейчас же.
― Как ты можешь так говорить? Бастиан только что попросил меня переехать к нему. ― Я бросила это ему в лицо, близкая к слезам, о которых даже не подозревала.
― Бастиан убьет тебя. Сопровождая тебя, он, по сути, это и делает. Правительство и Джорджи знают, что у тебя есть информация. Они, блядь, знают, что ты знаешь.
― У меня почти ничего на них нет.
― Но ты слышала разговоры. Теперь ты свидетель, и ты представляешь катастрофическую опасность, которая на руку врагу. Семья выставляет тебя на всеобщее обозрение, как приманку. Противостояние против монстра приведет к тому, что тебя убьют. Ты ушла сегодня, потому что Джорджи не закончил с тобой. Он хотел найти способ заткнуть тебе рот и оставить тебя у себя, пока правительство не узнало, что ты все знаешь. Теперь, когда ты под руку с Бастианом… Что ж, они будут пытать тебя за это.
Его слова задели мою душу. Они выпотрошили меня и разрушили все мои надежды.
Я закрыла глаза и встала во весь рост, сделала глубокий вдох, который был мне необходим, и выпустила его вместе с остальным дерьмом, которое он извергал в мою сторону. Если то, что он сказал, было правдой, это не имело значения. Я поднимусь на вершину, докажу, что достойный партнер, и буду лучше их всех.
― Я буду в порядке. ― Пожала плечами так, как, знала, он ненавидел.
Глаза Рома выпучились, а затем, прежде чем успела сделать еще один вдох, он схватил меня за шею и сильно толкнул в окно. Стекло и его рука на моей шее были единственным, что удержало меня от падения с высоты пятидесяти этажей на смерть.
― Ты никогда не будешь в порядке, Кэти. Ты в опасности здесь, прямо сейчас, даже со мной.
― Правда? ― прошептала я.
Он навис надо мной и сжал мою шею так крепко и долго, что у меня помутилось зрение.
― Ты сама себе угроза, ― пробормотал он, прежде чем дать мне перевести дыхание, но когда вдохнула, он целовал меня так, словно я принадлежала ему, и он мог делать со мной все, что пожелает.
Я вцепилась в его волосы и подпрыгнула, чтобы обхватить его ногами. На вкус он тоже был таким, как будто он был моим, и я могла делать с ним все, что захочу.
Наша проблема ― мы никому не принадлежали. Мы были мертвы внутри.
Глава 11
КЭТИ
Они оставили телохранителя возле моей комнаты на всю ночь.
Это было излишеством, учитывая, что я получила сюрприз всей своей жизни, когда выглянула за дверь и обнаружила, что Ром смотрит на нее со стула, на котором сидел.
Я широко распахнула дверь, чтобы посмотреть на него.
― Что ты делаешь? Ты должен стоять лицом в другую сторону на случай, если кто-то попытается меня похитить.
― Для этого здесь есть наш телохранитель. Я здесь для того, чтобы следить за реальной опасностью: если ты улизнешь и наделаешь глупостей.
Я захлопнула дверь так громко, как только могла. Затем открыла ее пошире и снова захлопнула для пущей убедительности.
Тем не менее, я спала как младенец, завернувшись в очень надежный кокон. Неужели так было, когда мой отец был еще жив? Была ли это та семейная динамика, по которой так скучала?
На следующее утро он исчез. Я осталась только с охраной.
― Данте, ты можешь перестать пялиться в бездну и сделать себя полезным этим утром?
― Кэти, девочка, ты разрушишь нашу семью, ты знаешь это? ― сказал он, повернувшись ко мне с блеском в зеленовато-голубых глазах и улыбкой, которая, как я знала, была только для меня.
Его загорелая кожа заставила меня задуматься, где он был последние пару недель.
― У тебя какое-то задание на Карибах, и ты решил мне не звонить?
Данте работал по контракту после увольнения из армии, и я знала, что его отправляли на задания посреди ночи, которые умел делать только он и очень немногие другие. Мне повезло, что он был моим союзником с первого дня знакомства.
― Я бы позвонил тебе, ― сказал он. ― Но я слышал, что ты общаешься со всеми остальными мужчинами в городе. Джорджи, а теперь еще и Бастиан, да?
― Ха. Ха. У тебя есть машина? ― Я прислонилась к дверному косяку своей комнаты и выпятила нижнюю губу.
― Куда ты хочешь поехать, малышка? Я отвезу тебя.
Мне нужно было выплеснуть энергию прошедшей ночи. Мне нужно было разобраться со своими мыслями. Декомпрессия и центрирование разума работали для большинства. Я добилась этого, выбивая это из себя.
― У тебя есть время на тренировку? Мне нужно выпустить пар.
― Конечно. Но если Бастиан попросит… А, к черту. Они следят за нами. Они узнают.
― Извини. Если это
