Книга Вечно Алая - Изабель Ронин

Вероника

Это был он. Мой шанс все исправить. Только я не знала, смогу ли им воспользоваться.

Когда вышла из автобуса, от страха и волнения по моей спине побежали мурашки. Опустив голову, я стояла перед многоквартирным домом, в котором жил Калеб, и спорила с собой, стоит ли мне туда входить или нет. После драки в колледже и с тех пор, как я увидела его отъезжающим с парковки, прошло несколько часов. И почти двадцать четыре часа назад я собрала свои вещи и ушла от него.

Здесь был наш с ним общий дом… раньше.

Но это было в прошлом.

Я знала, всем хорошим вещам рано или поздно приходит конец. И каждый раз, когда что-то хорошее случается, за этим обязательно последует плохое. Но может, все-таки есть небольшая надежда, что все снова будет в порядке.

Последний раз, когда входила в этот дом, я купила новый телефон для себя и подарок для Калеба. Он его уже видел? Оставил себе или выбросил в мусор?

Сердце бешено колотилось. Я сжала руки, чтобы не потянуться к нему, если мы встретимся. Интересно, он дома? Разрешит ли войти? Что будет, если он откажет?

Если Калеб меня отвергнет, не знаю, смогу ли это выдержать.

Ты же первая его отвергла. Так что дает тебе право просить не отвергать себя?

Ничего.

В памяти прозвучали слова Калеба: «Я хочу, чтобы ты боролась за меня так же, как я боролся за тебя. Но ты не станешь этого делать».

Я закрыла глаза, сильно зажмурившись. Каждый раз, когда слышу его голос у себя в голове, мне становится больно. Раньше я была бы не готова узнать все, что он сказал мне, но теперь я могла. Беатрис-Роуз утверждала, что они не только целовались, между ними произошло еще кое-что.

Но Калеб сказал, они не спали вместе. Теперь злость больше не затуманивала мое сознание, и я поняла, что он никогда прежде не лгал мне. Более того, он был даже слишком честен со мной. Соврал бы он насчет чего-то, что настолько серьезно? Нет, я осознала, он не стал бы этого делать. И он… он был единственным человеком в моей жизни, который никогда меня не предавал.

«Даже не проси меня расстаться с тобой. Я не смогу», – сказал он.

Но нужна ли я ему все еще? Не бросит ли он меня после всего, что я натворила?

Страхи преследовали меня, ждали малейшей слабости, которая позволила бы им полностью мной завладеть. Я сделала глубокий вдох, пытаясь перестать нервничать.

Собравшись с духом, шагнула и вошла в вестибюль. И тут же застыла на месте. Беатрис-Роуз вышла из лифта, ее походка была быстрой и решительной. Что она здесь делает?

Никто не мог подняться наверх, прежде чем администратор не сообщит о посетителе, а хозяин квартиры в свою очередь не даст разрешение войти. Значит, Калеб впустил ее. Мысль об этом заставила меня сделать шаг назад, чтобы Беатрис-Роуз меня не заметила.

Но если между ними все-таки что-то есть? И Калеб разочаровался во мне и решил, что я его не стою?

Нет, нет. Разве не ты сейчас говорила, что веришь ему? Ты будешь бороться за него?

Да, черт возьми, я буду за него бороться.

Возможно, Беатрис-Роуз снова пыталась им манипулировать, чтобы получить все, что ей нужно, притворяясь, будто ей сделали больно, и выставляя себя беспомощной. Если она намеревалась провернуть что-то подобное, в этот раз она получит от меня не просто пощечину.

«Не он виноват в поцелуе, который случился прошлой ночью, а я», – сказала она.

Действительно ли он поцеловал ее? Мне нужно узнать правду, и единственным человеком, который мог мне ее рассказать, был Калеб. Я должна с ним поговорить.

Я прищурилась, наблюдая, как Беатрис-Роуз садится в такси. Последний раз я видела ее несколько часов назад, за это время она успела переодеться. В своем белом платье до колен она была похожа на куколку. Она выпрямила свои накладные, доходящие до поясницы, светлые волосы, и сейчас они выглядели еще шикарнее. На голове у нее был красный ободок, который не давал волосам лезть в лицо. Туфли на высоких каблуках она сменила на белые балетки.

Она выглядела невинно, словно голубка. Вы бы и представить не могли, что за этим прекрасным лицом скрывается ее змеиная сущность.

Молясь богу, чтобы Калеб не вычеркнул меня из списка посетителей, которым можно подниматься наверх без предупреждения, я подошла к лифтам, пытаясь выглядеть естественно и стараясь не обращать внимания на консьержа, который прожигал меня взглядом. Я застыла на месте, когда он меня заметил, ожидая, что охрана сейчас выведет меня из здания, но он всего лишь улыбнулся. Когда двери лифта закрылись, я вздохнула с облегчением.

Лифт начал подниматься, и мое сердце забилось быстрее. Пытаясь перестать нервничать, я сжала руки, они оказались холодными и липкими от пота. Когда лифт остановился на этаже, где была расположена квартира Калеба, чтобы успокоиться, я сделала глубокий вдох и шагнула наружу.

Ковер заглушал звук моих шагов, пока я шла к его двери. В коридоре было так тихо, что я даже слышала, как бьется мое сердце.

Пожалуйста, не нужно меня ненавидеть.

Я остановилась перед дверью, кусая губы. Раньше я обладала привилегией входить без стука, но сейчас такого права у меня не было.

О боже. А что, если я потеряла и его?

Медленно подняла руку, сжимая кулак.

Просто сделай это!

Я зажмурилась и постучала.

Тишина.

А если консьерж позвонил Калебу, пока я поднималась сюда, и он не хочет впускать меня? Он должен меня впустить. Должен меня выслушать. Должен…

Снова постучала. Когда ответа не последовало и в этот раз, ввела код, чтобы открыть замок, пытаясь игнорировать чувство вины, что вторгаюсь к нему без приглашения.

Боже мой. А если он сменил код?

Но дверь легко открылась.

Я вошла, пытаясь проглотить ком в горле. Было тихо и темно. Прошла в гостиную мимо дивана, на котором любил сидеть Калеб, закинув ноги на кофейный столик. В воображении я сразу представила, как он поворачивается при этом ко мне и говорит: «Алая, а что сегодня на ужин?»

Я моргнула, и видение исчезло. На полу все еще лежало одеяло, которым он укрывал меня в ту ночь, когда я ушла от него. Казалось, это случилось не вчера, а много лет назад.

Он еще не приходил домой? Где же он?

Я зашла на кухню и грустно улыбнулась, вспомнив, как Калеб когда-то готовил здесь ужин. Я заставила его надеть фартук, и он немного злился на меня, когда жарил картошку.