– Но полиция изымет всю корреспонденцию, которая поступит вконтору, – сказал Мейсон.
Серл рассмеялся:
– Напрасно вы так думаете. Как только я узнал о происшедшем,то первым делом побежал на почту и сказал, чтобы они направляли письма подругому адресу, поэтому ни одного письма в контору не поступит.
– Вы все предусмотрели, – похвалил Мейсон.
Серл остался весьма доволен собой, и это было заметно.
– Что же было дальше? – хотел услышать продолжение адвокат.
– Потом я, естественно, отправился к Конвэю. И был оченьрасстроен, так как полагал, что он продал мне дело, потому что почувствовал кнему интерес полиции.
– Что же он сказал по этому поводу?
– Конвэй очень расстроился. Он сказал, что даст денег науплату залога и что, когда он продавал дело, оно было абсолютно чистым. Естественно,я высказал предположение, что на меня навел полицию Лидс. Луи ответил, чтоэтого не может быть.
– Дальше, дальше, – словно подгонял Серла Мейсон.
– Луи сказал: «Я знаю, что делать, Гай. Спрячься, пока я всеулажу, это займет часа два, может быть, даже меньше. Зайди ко мне попозже, и мывсе с тобой обговорим». Я ответил, что сейчас время действовать, а не болтать.«Будут и действия», – успокоил он.
– И вы зашли, – вставил Мейсон.
– Да. Когда я вернулся, Луи был занят. Он разговаривал потелефону и записывал на листок какие-то цифры. Ни он, ни я еще не обедали, иЛуи дал мне телефон ресторана, чтобы я заказал что-нибудь поесть. Он сказал,что сможет уделить мне всего несколько минут за едой, так как чрезвычайнозанят, потому что затеял очень важное дело. За обедом Луи говорил: «Теперьслушай, Гай. Двадцать тысяч, полученные от Лидса, я проиграл. Но у меня естьвозможность достать еще, и я привык помогать друзьям. Не буду рассказывать,откуда у меня деньги, это только повредит тебе, но кое-кто принесет их мнесегодня около десяти часов вечера. Позвони в это время, чтобы убедиться, чтовсе прошло нормально. После этого отправляйся в полицию и позвони мне оттуда, япринесу деньги, уплатим залог, и можешь быть свободен».
– Так вы только что сказали, Луи был занят другими делами, –напомнил Мейсон.
– Да. Пока я был там, несколько раз звонили по телефону,пару раз звонил он сам.
– Что это были за звонки? – хотел уточнить Мейсон.
– Боюсь, здесь я не смогу вам чем-либо помочь, – ответилСерл. – Я был слишком занят собственными мыслями. Одни звонки касались ставокна скачках, другие – чего-то еще. Помнится, он кому-то сказал, что все улаженои не стоит беспокоиться. Еще кому-то: «Почему бы вам не спуститься ко мне, мыбы все обговорили», а затем: «Хорошо, забегу. Я не могу отлучаться из квартирыдольше чем на одну-две минуты, но я поднимусь к вам, если вы того хотите». Иеще позже: «Хорошо. Заходите после десяти. До этого я буду занят».
– Еще что-нибудь вы можете сообщить? – спросил Мейсон.
– Было много звонков, всех не упомнишь. Еще звонила какая-тодевушка. Видимо, она была чем-то возмущена, и Луи старался ее успокоить,постоянно поддакивая. Черт возьми, Мейсон, я не могу держать в голове всю этуерунду! Если бы знать, что он протянет ноги, я бы, конечно, внимательно слушал,но в то время меня больше занимали мои собственные проблемы.
– Ладно, – произнес адвокат, – давайте дальше.
– В общем-то, это все, – заключил Серл. – Пообедав, я сразуушел, отправившись играть в пул. И занимался этим до десяти часов. В десятьпозвонил Луи, и тот сказал, что все в порядке: он достал деньги и ждет моегозвонка из полиции.
– Вы позвонили в полицию сразу же?
– Нет. Мне нужно было еще обдумать, что сказать. Я этоделал, играя в пул: когда катаешь шары, лучше думается.
– Во сколько вы позвонили Луи?
– В десять.
– А может, в половине одиннадцатого? – уточнил Мейсон.
– Нет же, черт возьми, ровно в десять. Он сказал, чтобы япозвонил в десять, и я позвонил. Когда человек соглашается выкупить тебя изтюряги, ты не станешь просто так прохлаждаться лишних полчаса.
– Вы лжете, Серл, – холодно осадил его Мейсон. – Выпозвонили ему около половины одиннадцатого, причем не помните точного времени.Вы утверждали это, когда рассказывали эту историю первый раз. Но после того,как вы поговорили с ребятами из отдела по расследованию убийств и поняли, чтоим очень хотелось, чтобы вы звонили до того, как ушел Лидс, то решили сделатьим одолжение, надеясь, что они замнут дело с вашим обвинением.
– Я звонил в десять… – упорствовал Серл. – И они сказали,что Лидс – мультимиллионер.
– Я об этом слышал, – не удивился Мейсон.
– Может быть, он что-нибудь все же сделает для меня, –высказал предположение Серл.
Мейсон посмотрел на него с неприязнью и увидел, что к ихстолу торопливыми шагами приближается официантка.
– Это вы Перри Мейсон?
Адвокат кивнул.
– Вам звонят из вашей конторы, говорят, очень срочное дело.
Мейсон широким жестом показал на Серла:
– Счет ему. Всего хорошего!
Он прошел в телефонную будку; звонила Делла Стрит.
– Шеф! – взволнованно проговорила она. – Дрейк нашел ОлденаЛидса.
– Где?
– В Сиэтле. Эмили Миликант вместе с ним. Человек Дрейка вСиэтле держит его под наблюдением. Билеты заказаны. Ваш самолет через тридцатьминут. Успеете? Все подробности сообщу телеграммой в портлендский аэропорт.
– Успею! – ответил Мейсон. – А тебе надо будет кое-чтосделать.
– Хорошо, говорите.
– Квартира Миликанта расположена на шестом этаже. Надопроверить всех его соседей сверху. Серл упоминает об одном телефонном разговореМиликанта. Похоже, он разговаривал с кем-то, живущим над ним. Скажи Дрейку, чтоХейзл Стикланд, официантка из «Домовой кухни», сбежала. Пусть он проверитофицианта, приносившего еду в квартиру Миликанта. Его рассказ будет нам весьмакстати. Пусть Дрейк попробует разыскать Хейзл. Серл явно пляшет под дудкуокружного прокурора, утверждая, что звонил в десять, прекрасно сознавая, чтоэто неправда. Он думает, что сможет таким образом избежать ареста. Полицию наСерла, вероятно, навел Лидс. Должно быть, Миликанта убили сразу же после того,как Лидс принес ему деньги. Расскажи все это Полу Дрейку. Поняла?
– Да, – ответила секретарша. – Удачного вам полета, шеф!
Мейсон повесил трубку и торопливо удалился из ресторана.
