чтобы она съедала свои овощи. Но всё это было неважно. Я не мог заставить Малли забыть мать. Она ценила мои усилия, но меня одного было недостаточно. Я не мог дать ей того, что Малли было по-настоящему нужно, – чувства покоя и уверенности, что всё будет хорошо. Я не мог такого пообещать, потому что мир, в котором мы живём, устроен иначе, и я не хотел лгать дочке о том, чем я могу, а чем не могу управлять. Но Малли всегда мне звонила и регулярно писала. Она много гуляла, но никогда не уходила далеко, и рядом всегда был Гелион. Малли никогда не пропускала время, когда мы договаривались созвониться. Из-за своей травмы она всегда держалась поближе к дому и следовала режиму.
Малли. Травма. Я всегда считала её бездушной и невосприимчивой к трудностям жизни... Например, чувствам. Но, быть может, Малли просто раненая душа, такая же, как все мы.
– Идём, – говорит Джек, когда Белла заканчивает делать пометки и возвращает блокнот в рюкзак. – Я покажу её комнату.
Здесь только одна фотография, где Малли стоит между своими родителями. Они оба худощавые и высокие, одетые в чёрное. У матери Малли высокие скулы, жёсткий рот и на удивление тонкий нос. В каждой черте сквозит высокомерие. Я ставлю фотографию на место и оглядываю комнату. На полу ковёр тёплого бежевого цвета, стены кремовые, того же оттенка. Здесь есть туалетный столик с мраморной столешницей, заставленный шкатулками с драгоценностями и духами в хрустальных флаконах, а рядом с кроватью стоит высокий деревянный насест. Кроме этого единственная примечательная вещь в комнате – картина с чёрными птицами, нарисованная прямо на стене за кроватью.
– Можно? – спрашиваю я.
Белла уже осматривает шкаф.
Джек кивает.
Я выдвигаю ящик туалетного столика и нахожу там косметику, лежащую в идеальном порядке, и чистые кисти, завёрнутые в атласную ткань. Всё в этой комнате пропитано богатством, заботой и уютом.
Белла поднимает серебристый ноутбук.
– Вы не против, если мы посмотрим, что там? Возможно, получится найти что-то важное. Может, у Малли были знакомые, о которых вы не знали.
– Пожалуйста, – говорит Джек. – Но я не знаю пароль.
– Ничего страшного, – отвечает Белла. – Я мастер в таких вещах.
– Вы прибирались здесь с тех пор, как пропала Малли? – спрашиваю я. – Трогали что-нибудь?
– Гелион прилетает сюда и сидит на подоконнике, поэтому иногда я открываю окна, но кроме меня тут бывает только Магда, которая пылесосит и протирает пыль, как обычно.
– Всё на своих местах? Вы не замечали, чтобы что-то пропало?
– Не замечал, – говорит Джек.
И правда, всё в этой комнате говорит нам, что Джек нанял отличную домработницу. Может, что-то найдётся на компьютере, но в целом осмотр ничего нам не дал.
Подходит Магда, останавливаясь в дверях.
– Простите, мистер Сент, ваша икра прибыла.
– Спасибо, Магда, – отвечает Джек. – Скажи Антону, чтобы бросил эту проклятую площадку и зашёл. Сможешь сделать нам суп и сэндвичи?
– Да, сэр, – отвечает она и немедленно исчезает.
– Не будем вам больше мешать, – говорю я.
– Разве что у вас есть, что нам сказать, – подхватывает Белла. – Что угодно, что кажется вам важным.
Джек мешкает. Белла тоже это замечает.
– Мистер Сент? – зову я.
Гелион прихватывает его за ухо.
– Говорят, что все преступления происходят из-за денег, – говорит Джек. – Есть те, кто их имеет. Есть те, кто их желает. Сами понимаете.
Я киваю.
– Здесь произошло преступление. Я обнаружил, что всё, что мы делаем, происходит из жадности, потому что с деньгами приходит власть, а для некоторых людей только она имеет значение. Если вы пойдёте по следу денег, то, может быть, сможете найти Малли. Я сам пытаюсь это делать своими методами. Но держите оружие поближе к себе, потому что, играя с чужими деньгами, вы рискуете собственной безопасностью.
– С нами всё будет нормально, сэр, – говорит Белла, проверяя телефон. – Нам пора в участок.
Не успев даже понять, что делаю, я быстро хватаю серебряный браслет с туалетного столика и сую его в карман. Что-то в нём привлекает меня, словно это частичка настоящей Малли Сент – хрупкая, но с маленьким ножичком, свисающим с цепочки.
Когда мы спускаемся по лестнице, мой телефон начинает звонить. Я не узнаю номер, но всё равно отвечаю.
– Да?
– Мэри Элизабет, – говорит тихий голос. – Это Моргана. Младшая сестра Урсулы.
– Морджи?
– Да.
– Что случилось? У тебя всё хорошо?
– Нет, – отвечает она. – Ты не знаешь, где Урсула? Мама должна идти на приём к врачу, но Урсула не пришла домой, чтобы её отвести. Она никогда так не делала. Я пыталась дозвониться, но телефон сразу переводит звонки на голосовую почту. Такого никогда не было. Мэри, мне кажется, что-то случилось.
Хотя я сама видела, как Урсула заснула у меня на диване, и у того, что она не выходит на связь с семьёй, может быть множество разумных объяснений, моё сердце замирает.
– Белла, – говорю я. – Мне нужно идти. Прямо сейчас.
Глава десятая
Как только я успокаиваю Морджи достаточно, чтобы она оторвалась от телефона, то сама звоню Урсуле и попадаю прямиком на голосовую почту. Пока я не слишком волнуюсь. Потом я звоню Джие. Та утверждает, что Урсула ушла пару часов назад, поэтому я звоню Джеймсу, но тот говорит, что не видел её. Он пытается убедить меня, что не стоит волноваться слишком сильно и что Урсула может о себе позаботиться, но правда в том, что Урсулу чаще всего можно найти в одном из четырёх мест: моей квартире, её квартире, в школе или «Стране чудес», и обычно рядом с ней находится кто-то из нас.
Мы проверяем «Страну чудес», но Урсулы там нет, поэтому мы сразу уходим. Я настолько измотана, что падаю в кровать сразу же, как добираюсь до дома.
Проснувшись утром, я снова пытаюсь дозвониться до Урсулы, но без ответа. Я определённо не пойду сегодня в школу. Я изо всех сил стараюсь сохранять самообладание, чтобы Джия не волновалась, но получается неважно. Ещё раз поговорив с Морганой и обнаружив, что за ночь Урсула так и не вернулась, я взрываюсь и зависаю где-то между паникой и яростью, рассматривая, как через увеличительное стекло, все ошибки,
