то время Беспалую. Но течка прошла в основном спокойно. Без тех страшных смертельных схваток, какие часто бывают в этот период у волков.
Новая пара отогнала Малыша и он отстал от нее на одном переходе. В дальнейшем Малыш примкнул к паре таких же молодых волков, а в голодный апрель утянулся в родной район на поиски следа матери.
Между тем Беспалая бродила весь февраль и март А в начале апреля, когда на полях уже стали появляться первые проталины и сильно полезла зимняя шерсть, она круто повернула и повела своего самца на родину… к ропакам.
К этому времени волчица уже отяжелела и время щенения приблизилось. Самец неотлучно следовал за нею
…Вихрев возмужал за эту зиму. Длительная и напряженная работа с волками выработала в нем многие качества разведчика-следопыта. Он укрепил в себе выдержку, наблюдательность, настороженность и быстроту решений при правильном анализе обстановки. От суровой волчьей охоты он окреп физически и приобрел ту разумную смелость, которые так были необходимы ему — будущему бойцу Советской Армии.
В феврале Николай ездил в Челябинск. За образцовую организацию в колхозах коллективной борьбы с волками и отличный результаты он был премирован областью новым двухствольным ружьем и отрезом на костюм. Это кроме тех премий, которые были им получены за лично уничтоженных восемь волков. Всего же по кусту трех колхозов было уничтожено за семь месяцев самоловами, капканами, облавами и стрихнином двадцать три волка!
Волчье поголовье было так подорвано, что колхозы вздохнули свободнее. Но с средины апреля опять стали наблюдаться случаи хищения скота и собак волками. Передовые колхозники кустовых колхозов говорили, что всю землю от волков забором не огородить и звери всегда могут подойти из соседних районов. Поэтому они одобряли решение правлений о постройке своего окладного шнура с флажками и о постоянной работе и настороженности самоловов. Коллективная настойчивая регулярная борьба с волками укрепилась в сознании колхозников.
В последнюю поездку Николай привез материалы для межколхозного окладного шнура с флажками. Шнур готовился к осеннему сезону для коллективных облав. Самоловы были насторожены и их количество увеличено. Но сейчас… сейчас хотя и не в прежнем количестве скот от волков все же гибнет, а звери, как сговорились — не попадают в ловушки. В чем дело?
Вихрев знал причину. Он был уверен, что кровожадная, неуловимая, хитрая старая Беспалая, вернулась в родные места и опять обзавелась семьей. Эта она с новым самцом безнаказанно похищает скот и собак. Очевидцы колхозники, пастухи, чабаны подтверждали, что действительно нападения больше производил сначала один крупный волк, а за последнее время два и оба часто уходят в сторону ропаков…
Да, это Беспалая!
Николай уже много дней потерял со своей двухстволкой в поисках гнезда волчицы. Он обследовал островок в ропаках, северную и западную часть ропаков, но без успеха. Оставалась еще необследованной восточная часть болот, но погода не позволяла продолжать поиски.
Были первые дни мая. Но в эту раннюю весну стояла невероятная сушь. В лесу невозможно было двигаться без сильного шума от пересохшего прошлогоднего листа и старых трав.
Николай ждал дождя и влаги, которые заглушили бы его шаги и помогли, как следопыту.
И дождь пришел… ровный, тихий, теплый. Он смывал с зеленых озимых снежный сор, паутину и плесень, пробуждал затаившиеся зародыши яровых посевов. Навстречу ему потянулись первые робкие травы и лопались душистые почки лесов и кустарников. На ропаки спустилась лучистая радуга, и земля вздохнула той радостью весны, которую чувствует и тысячами песней славит все живое…
Николай смотрел в окно. По улице с криком бежали ребятишки. Их волосенки были прилизаны дождем, и мокрые рубашки пристали к спинам.
— Какой дождь-то хороший! Как все теперь в рост пойдет! — радостно говорила Матрена Ивановна, ловко просеивая муку на очередную колхозную выпечку.
— Мама, покорми меня чем-нибудь, я сейчас в лес пойду, — сказал Николай, отрываясь от окна.
— Опять свою Беспалую искать?
— Да…
— Измучила она тебя, ведьма такая… Ночи с ней не спишь. Я-то ведь все вижу, понимаю. Опять чистое белье достать?
— Белье надо… Мама я чувствую, что все равно убью Беспалую. Пусть проищу еще месяц, но до конца это дело доведу.
— Убить ее и надо. Это же прямо наказание. Только уж ты, Коля, осторожнее, зря-то не лезь, злая она сейчас — щенки у неё.
Вихрев переменил белье, надел дорожные брюки и тужурку, висевшие в чулане на свежем воздухе и подпоясался патронташем. Он еще раз протер стволы ружья и чисто умылся. Пообедав, собрал дорожный рюкзак, в который положил кружку, хлеб, картошку, и кусок свиного сала.
— Молока возьми литр, соли, — помогала ему собираться Матрена Ивановна.
— Не надо, мамочка, целый воз продуктов будет, — отказывался Николай.
— Ничего, ничего, промнешься — съешь, еще не хватит. Кажется все.
Заткнув за голенище сапога нож, Николай поцеловал мать и вышел через огород в поле.
Дождь затих… На дороге было скользко, а стороной по пашне налипала густая грязь. Но вот, наконец, поля кончились и пошли луга. Сапоги заблестели от мокрой, желтой травы. Итти стало легче.
Вихрев вспомнил весну прошлого года, когда с другом Васей они пошли на озеро, и нашли гнездо Беспалой… Как давно это было, но кажется ничего вокруг не изменилось. Как и тогда, гудят в поле тракторы, суетливо и громко гнездятся грачи, и звонко поют жаворонки, камнем падая с высоты. Только Васи нет — учится в районе на колхозных курсах.
Николай дошел до того места, откуда виднелся в ропаках островок и, сбросив мешок, сел отдохнуть. На полянке, среди мокрого прелого листа, белели подснежники и местами выбивалась первая лесная травка. Направо, северная и западная часть ропаков им уже была обследована. Путь предстоял вдоль кромки ропаков на восток. Солнце пошло уже к закату. Охотник отдохнул и пошел дальше. Он часто останавливался, прислушивался и осматривал ржавые кочки и травы. Ничего не обнаружив, отходил от кромки болота и также бесшумно обследовал ближайшие заросли или березовые рощицы. Предположить логово здесь в ропаках было нельзя. Ропаки шли ровным болотом, с редким чахлым кустарником. Никакого сухого островка, а следовательно и гнезда здесь быть не могло. Так он осторожно прошел еще километр.
Стало смеркаться. Где ночевать? После дождя должны быть туманы, а он для облегчения ничего теплого с собою не взял. Огонь разводить нельзя. Гнездо возможно близко, а костер может навести волчицу на подозрение… Николай вспомнил, что здесь километра за два должен быть полевой стан тракторной бригады их колхоза. Временами вдали слышался гул мотора.
«Правильно. По плану севооборота наши яровые поля в этом году должны
