тревожит,
Пусть воспоминанья путника не гложут.
Уходя из дома в путь свой безвозвратный,
В тысяча шесть сотен осьмьдесят девятом,
В месяце июне, в скорбный час заката,
Сочинил я песню, горестью объятый.
(Д. Анисимова)
ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТОЕ
Valedicit patriae, amicis iisque omnibus quae habuit carissima[91]
Добрая Венгрия! Веры гранит,
Миру Христову — надёжа и щит;
Кровью язычников меч твой покрыт.
Ныне ж прощай! Бог тебя сохранит!
Эгерцы, доблестны наши мужи,
Родины милой храня рубежи,
Витязям древним подобны! Дрожи,
Враг окаянный! Господь, окажи
Милость храбрейшим! А лёгкие кони
В бой увлекая, неся от погони,
Пусть на крутом не оступятся склоне,
Здравы пребудут, ночуют в попоне.
Сабли сверкают в руках у солдат,
Вижу сиянье начищенных лат,
Воины рьяны, глаза их горят —
Каждый да будет прославлен и свят!
Помню, солдаты, как день ото дня
Я вас воспитывал. Мы — как родня
Стали. И, добрую память храня,
То же и вы — вспомяните меня!
Бранное счастье ходило за нами
Вслед по полям, где мы встали полками,
Битву прияв. Приумножь Бог сынами
Храбрыми край наш, обильный дарами!
Аве, друзья! Бог вам в помочь! И слов
Много не надо: прощайте! Таков
Ныне мой жребий. Я плакать готов.
Были добры вы, а рок мой суров.
Девы прелестны, проститься нам след.
Взор ваш был сладок, но множество бед
С вами узнал я измлада! Вослед —
Милость вам Божья и истинный свет.
Враг мой, любовь моя, хоть ты отныне
Столь равнодушна к жестокой судьбине,
Коей меня наградил..............
..........................................
Рифмы проклятые, вас без стыда
Не вспомяну: сколько было труда!
Проку в вас нету, одна лишь беда,
Пусть же огонь вас пожрёт без следа!
(Μ. Вирозуб)
НЕСКОЛЬКО ТУРЕЦКИХ БЕЙТОВ, КОТОРЫЕ ПЕРЕВЕДЕНЫ БЫЛИ НА ВЕНГЕРСКИЙ ЯЗЫК[92]
Interpretatio quam in Iuliam retorsit[93]
Из многих роз в цвету мы выбираем ту,
что душу истомила.
Скучны пиры для нас без милых женских глаз,
веселье нам не мило.
Так дни мои прошли от Юлии вдали —
весь мир она затмила.
Interpretatio cum ornatu[94]
Вновь слышу я упрек, что пуст мой кошелек,
что, словно пес дворовый,
К надменной госпоже я не прильну уже,
к веселой, тонкобровой, —
Выходит, я смешон, что милости лишен
красавицы суровой?
*
Я проклят, я погиб — бровей твоих изгиб
тугого лука круче.
Железом в грудь вошла очей твоих стрела —
любви уколы жгучи.
Вновь гнется лук в дугу, куда я убегу
от страсти неминучей?
*
О Юлия, в тебе, благодаря судьбе
божественно счастливой,
И благородство есть, и красота, и честь,
и разум прихотливый,
Но как тебе не жаль ввергать меня в печаль
враждой несправедливой!
*
О Юлия, одна ты миловать вольна
и посылать на муки.
Пытай меня, казни! — Отсчитанные дни
в твои я отдал руки.
Амур, оставь игру, я все равно умру
с владычицей в разлуке.
*
В покой ворвался я, где Юлия моя
пред зеркалом сидела.
«Ужели хоть одна красой тебе равна?» —
так приступил я смело.
«Мне равных в мире нет! — сразил меня ответ, —
и до других нет дела».
*
Прожив недолгий век, отходит человек:
душа, покинув тело,
Взлетает к небесам. Ты что же — видел сам,
куда она взлетела?
Но ясно видел я, как прочь любовь моя
брела осиротело.
*
О Юлия, не раз ты спрашивала нас:
ужели в мере равной
Достойны смельчаки толпой просить руки
царицы своенравной? —
Конечно нет! Из них всего один жених
супруг твой полноправный!
*
О роза, пожалей! Нет муки тяжелей,
чем тосковать о плене!
Одну тебя люблю, так не садись, молю,
к другому на колени!
Уж лучше стань груба и жалкого раба
убей без сожалений!
(Р. Дубровкин)
СТИХИ К ЦЕЛИИ
ПЕРВОЕ
На мелодию «Лишь тоска и горе»
............................
От раскаленных стрел едва я не сгорел —
пора просить пощады!
Насмешник Купидон, не слушается он
ни Марса, ни Паллады![95]
Как он жесток со мной! Ужели нет иной
для стрел его мишени?
Я знаю, что грешил, но разве совершил
я столько прегрешений?
Какой же это грех: вздыхать о той, что всех
на свете совершенней?
«Свяжи меня ремнем, но не сжигай огнем, —
молю я Купидона, —
Безжалостный судья, смотри, душа моя
сгорает, как Дидона!
Безвыходно любя, она сожжет себя —
тоска ее бездонна!»
(Р. Дубровкин)
ВТОРОЕ
Полюбив Целию, (поэт) в сих стихах умоляет ее обратить на него свой веселый взгляд, ответить на его любовь и принять под свое покровительство
О свет моих очей, ты сладостью речей
и станом несравненным
О прожитой весне напоминаешь мне,
о чувстве неизменном.
«Любовь не гонят прочь!» — твержу я день и ночь,
томясь любовным пленом.
Сокровище мое, на жалкое житье
я осужден судьбою.
Весна цветет вокруг, а я боюсь, что вдруг
не свидимся с тобою.
