Позднее ему вторил Иннокентий IV, отмечая, что Талмуд больше Библии, что в нем содержатся нападки на Бога Отца и на Христа и глумление над Девой Марией и что по этой книге и в ее духе
они учат своих детей, совершенно отвращая их от Писания, ибо страшатся, что те могут верно понять Писание, найдя в нем свидетельства о единородном и воплотившемся Сыне Божьем, и тогда оставят свою веру и перейдут в веру Христову, и вернутся смиренно к Спасителю своему.
Таким образом церковь осознала, что современный иудаизм не тождественен иудаизму Ветхого Завета и даже иудаизму времен Христа, и традиционный упрек в косности и неспособности увидеть новую истину отпал, зато появился новый – в намеренном искажении смысла Ветхого Завета и забвении Писания. Была также точка зрения, будто талмудизм – ересь внутри иудаизма, с которой нужно бороться, как инквизиция борется с альбигойской ересью.
Еще одно следствие – церковь начала использовать Талмуд – латинские переводы ряда фрагментов и цитатники из Талмуда и мидрашей – в целях полемики. Так, раввинистическая литература широко использовалась христианской стороной в следующем крупном диспуте – Барселонском диспуте 1263 года.
Вновь ключевую роль сыграл крещеный еврей, доминиканец Пабло Кристиани, в прошлом – Шауль из Монпелье, получивший хорошее талмудическое образование. Он устраивал частные диспуты с крупным арагонским еврейским ученым, талмудистом, экзегетом и каббалистом Нахманидом из Жироны, а потом попросил арагонского короля Хайме I об организации официального диспута, и Хайме, в целом покровительствовавший евреям, согласился.
Иудео-христианский диспут. Гравюра Йохана фон Армсхайма, 1483
Диспут проходил в королевском дворце в Барселоне в течение четырех дней в конце июля 1263 года в присутствии короля, епископа Барселонского и высокопоставленных доминиканцев и францисканцев, в том числе – доминиканца Раймунда де Пеньяфорте, духовника короля, в прошлом магистра ордена и духовника папы Григория IX. Брат Раймунд, по-видимому, стоял за обоими крупными диспутами середины XIII века: в Риме в бытность свою духовником папы он поддержал записку Донина, а в Арагоне курировал Пабло Кристиани. Он полагал важнейшей задачей церкви в целом и своего ордена в частности борьбу с ересями и обращение неверных и способствовал этому самыми разными путями. Так, он убедил арагонского короля ввести в королевстве инквизицию, которая преследовала как еретиков, так и крещеных евреев, отпавших обратно в иудаизм, и даже иудеев, способствовавших этому отпадению. Он побудил Фому Аквинского, тоже, кстати, доминиканца, написать «Сумму против язычников», ставшую одним из самых знаменитых его сочинений, – в помощь миссионерам и полемистам, отстаивавшим христианское учение перед маврами и иудеями. Наконец, уже после Барселонского диспута брат Раймунд убедил короля обязать евреев посещать проповеди доминиканцев и учредил особый факультет в доминиканских коллегиях, где студенты изучали древнееврейский и арамейский языки, на которых написаны, соответственно, еврейская Библия и Вавилонский Талмуд, а также арабский, и учились дискутировать с иудеями и мусульманами, а на выходе получали не стандартный диплом учителя, а диплом полемиста.
По Барселонскому диспуту также сохранилось два источника с обеих сторон: ивритский «Диспут» (Викуах), написанный самим Нахманидом, и короткий латинский конспект.
Повестка, четко, по пунктам, изложенная в латинском конспекте, была известна заранее. Христианское учение, разумеется, не подвергалось сомнению и не выносилось на обсуждение. Планировалось доказать несостоятельность еврейского учения и в идеале – убедить и обратить самого Нахманида, тем самым подтолкнув к крестильной купели других арагонских евреев. Но и просто нанесение поражения уважаемому еврейскому ученому было достойной целью: разочарование в своих духовных лидерах тоже должно было побудить евреев к крещению. Задачей еврейской стороны могла быть только защита – доказательство того, что раввинистическая литература никоим образом не свидетельствует об истинности христианства, и опровержение других аргументов брата Пабло.
