В общем, что-то я устала. А ещё только вторая четверть учебного года началась. Выпускной класс. Филонить нельзя.
Пока я ходила по магазинам, нам под дверь кто-то подбросил пушистого бело-рыжего котёнка, причём уже подросшего, шустрого.
Этот шерстяной наглец, не обратив внимания на пёсий запах из квартиры, прошмыгнул в дверь вперёд меня.
А там Дружок…
— Ой ё! — воскликнула я и ринулась спасать животину.
Дружок, аки коняга, цокая по паркету когтями, погнался за котёнком. Тот, сделав круг по кухне, прошмыгнул в ванную комнату и забился под ванну, где пёс его точно не достанет, ибо узко.
Я, бросив в прихожей сумки и верхнюю одежду, поспешила выгнать Дружка в комнату, а сама нырнула под ванну. Почти с разбегу.
Зря.
Ухо оцарапало неровным чугунным днищем ванны и прижало к черепу, да так сильно, что ни туда, ни сюда.
Зато котейка зыркает на меня горящими глазами и шипит. Будто я его злейший враг, ага.
— А чего ты хотел, дуралей? — пожурила я животину. — Зачем к собаке в дом полез?
— Ур-р-р, — утробно заурчал котёнок и снова зашипел.
Не успела я прикрыться рукой, как острые кошачьи коготки исполосовали мне лицо.
— Ай! — визгнула я, дёрнулась назад, чтобы вылезти, но безуспешно.
Следующие три часа вылились для меня в сущий кошмар.
Вылезти я так и не смогла. Ванну не поднять, не сдвинуть. Тяжёлая, зараза. Чугунная.
Мне казалось, что кожа полностью сдерётся с черепа, если я выдерну её из-под ванны.
Позвать на подмогу Костю — никак. Телефон лежит в прихожей на трюмо.
Засада…
Уже вечером, когда хлопнула входная дверь, я взвыла страдальческим голосом:
— Ко-о-остя-а-а! Спаса-а-ай!
Ванна зазвенела от звуковых волн, да так, что и без того многострадальному верхнему уху стало больно.
— Наташа, ну что у тебя опять? — устало поинтересовался Костя.
— Голова застряла. Вылезти не могу, — призналась я.
— А зачем ты туда полезла? Там же узко!
— За котёнком…
— Каким ещё котёнком? — включил «строгого папочку» он.
— Каким-каким! Ты спасать меня будешь? — заворчала я.
Костя принёс из машины домкрат и вызволил меня, с лицом в кровавую сеточку, из плена. Котёнка мы тоже выудили и посадили эту дикую зверюгу в коробку.
— Да он прошмыгнул в квартиру, когда я возвращалась из магазина. А за ним сразу Дружок. Вот я и… — объяснила я.
— Ты же понимаешь, что мы не можем оставить котёнка себе? — спросил Костя.
— Я и не собиралась, — буркнула ему и провела ладонью по лицу, которое начало чесаться.
Я прошлась по всем квартирам в подъезде и узнала, что животина никому из соседей не принадлежит. Значит, подкинули.
Дом для дикой котейки нашёлся тем же вечером.
Далеко идти не пришлось. Елена Николаевна сжалилась над животиной, а Гуля пообещала, что будет заботиться о кошке, как о родной.
На том и порешили, и обмыли это дело чаем с тортиком, в то время как питомец сделал новоиспечённым хозяевам вонький «сюрприз». Угадайте где? Под ванной!
Глава 15. Печальные свадьбыДве тысячи одиннадцатый год стал годом свадеб.
Эстафету открыли Таня с Димой, которые поженились в марте. Меня назначили подружкой невесты, хотя я до сих пор не очень-то понимаю, в чём заключалась моя роль.
Помимо меня, с Таниной стороны была наша воспитательница из детдома, Нина Алексеевна.
Это была первая в моей жизни настоящая свадьба (наша с Костей скромная роспись не в счёт). А тут — лимузин, кафе, тамада…
Костя покинул празднество прямо из ЗАГСа, сослался на важные дела. Он вообще не хотел идти, я неделю уламывала его поприсутствовать хотя бы в начале. Поэтому в кафе я сидела без пары.
А дальше началась какая-то вакханалия.
Сначала Дима перепил. Из лимузина он едва не вывалился и хромал до входа в кафе, повиснув на невесте.
Тамада в попытках разогреть немногочисленную публику ввернул пошлых конкурсов с бутафорскими мечами между ног, неприличными танцами и прочей лабудой. Не выстрелило. Народец попался слишком зажатый.
Праздник стух.
Таня разревелась прямо при гостях, и мне пришлось утащить её в туалет.
— А ну не плакать! Подумаешь, тамада мудак. Включим музыку и попляшем, — попыталась я приободрить подругу.
— Нет, зря всё. Ты не понимаешь… — всхлипывала она.
— Рассказывай.
— Мы н-не накопили н-на с-свадьбу. Дима взял креди-и-ит… — печально провыла Таня.
— А чего же просто не расписались?
— Я хотела праздника! — будто защищаясь от нападения, выпалила она. — Хоть раз в жизни почувствовать себя красавицей! Принцессой!
— Ну вот, ты в платье… — пожала я плечами. — Чего плакать-то?
— А Дима, видала, как напился?
— Может, от радости? — предположила я.
— Ага. Радости, что нам полтора года кредит платить по пять тысяч! У Димы зарплата всего двадцать. И за аренду квартиры семь… Дима вообще не хотел свадьбу.
— Ох… — вырвалось у меня. Да уж. Особо радоваться нечему. Бедный Дима. Пахать ему теперь от зари до зари.
— А я… Беременна… И скоро стану толстой и некрасивой… — жаловалась подруга.
— А как же твоя учёба? Я думала, вы пока не планируете детей.
— Если бы всё было, как планировали, — нервно вздохнула Таня. — Переведусь на заочку. Чего ещё делать-то?
Таня, как выпустилась из детского дома, больше волонтёрством не занималась. Личная жизнь и учёба отнимали у неё абсолютно всё время.
Она поступила в педагогический университет на учителя младших классов, получала стипендию, которой хватало, чтобы оплатить детский сад Машеньке, её дочке.
А теперь на носу второй ребёнок, нерадужная семейная жизнь и неизвестность.
Когда мы вернулись в зал, Дима уже лежал в отключке на поставленных в ряд стульях, а его мама причитала, что её бедного мальчика обманом заставили подписаться на эту кабалу.
Что ж, в чём-то Димина мама была права. Это Таня, торопыжка, думала, что брак укрепит их с Димой отношения. И совместный ребёнок тоже. Но всё оказалось не так. И кредит на свадьбу станет для них тем ещё испытанием чувств.
Праздник закончился на два часа раньше положенного.
Не так я представляла себе светлый праздник единения семьи.
***
