— Говори! Кем я там буду?
Гморк снова долго не отвечал. Дыхание давалось ему с трудом. Потом он вдруг выпрямился, опершись на передние лапы, и только теперь стало видно, какой он громадный и страшный. Атрею теперь приходилось смотреть на него снизу вверх. Когда он заговорил, голос его раскатился громом:
— Видел ли ты Ничто, сынок?
— Да, много раз.
— Как оно выглядит?
— Так, будто бы ты ослеп.
— Так вот, когда вы попадаете в Ничто, вы приобретаете и свойства этого Ничто. Вы ослепляете людей. Вы становитесь как заразная болезнь, так что люди больше не могут отличить истинное от мнимого. Знаешь, как вас там называют?
— Как? — прошептал Атрей.
— Враки! — рявкнул Гморк. — Кошмары и обманы!
— Не может быть! — губы Атрея побледнели.
Гморк наслаждался его испугом. Беседа заметно оживила его.
— Ты спрашиваешь меня, кем ты будешь там. Но кто ты здесь? Кто вы, существа Фантазии? Вы только выдумки царства поэзии, персонажи Бесконечной Книги! Сам-то ты считаешь себя реальностью или нет, сынок? Ну, допустим, здесь ты реален. Но, пройдя через Ничто, ты станешь иллюзией. Отгадай, сынок, что получится из той нечисти страны Привидений, что попрыгала сегодня в Ничто?
— Не знаю, — пролепетал Атрей.
— Все они станут безумными идеями в людских головах, заставляя своих хозяев отчаиваться, злобствовать или бояться.
— Так будет со всеми? — с ужасом спросил Атрей.
— Есть много разных видов безумия и ослепления, — ответил Гморк. — Смотря по тому, кем вы являетесь здесь: прекрасные или безобразные, глупые или умные, вы и там становитесь прекрасными или безобразными, глупыми или умными обманами и враками.
— Ну, а я чем стану?
— Сам увидишь, — ухмыльнулся Гморк. — Или, скорее всего, не увидишь, потому что это уже будешь не ты. Вот почему люди боятся и ненавидят Фантазию и всё, что из неё исходит. Они хотят её уничтожить. И не понимают, что тем самым только умножают поток обмана, который устремляется в их мир и отравляет души людей своим гнилостным духом. Разве это не забавно?
— Значит, в мире людей больше никто не верит, что мы живые?
— В этом нет ничего удивительного. Ведь вы сами, став обманом, служите тому, чтобы люди разуверились в Фантазии. Им больше не приходит в голову мысль всерьёз посетить ваш мир. Но зато вы получаете власть над людьми.
— Что же мы можем с ними сделать?
— Обман даёт неслыханную власть, сынок, потому что люди живут своим воображением. А воображением можно управлять. Власть над людьми — это единственное, чем стоит дорожить. Я всегда держался силы и власти. Я служил ей и потому имел свою долю этой власти.
— Я не хочу властвовать над людьми и не хочу входить в долю, — выдавил Атрей.
— Спокойнее, маленький дурачок, — прорычал вервольф. — Хочешь ты или не хочешь, а как только настанет твой черёд прыгать в Ничто, ты станешь невольным слугой этой власти. И кто знает, как ты её употребишь. Может, с твоей помощью людей принудят покупать какую-нибудь ерунду. Или заставят ненавидеть то, что им неизвестно вовсе. Или верить во что-нибудь, что сделает их ручными и послушными. Или сомневаться в том, что, наоборот, могло бы их спасти. С твоей помощью, маленький фантазиец, можно будет затевать в человеческом мире большие дела: развязывать войны и основывать новые империи…
Гморк помедлил и потом добавил:
— А есть даже такие идиоты… правда, они считают себя мудрецами и уверены, что служат истине: они усердно разубеждают детей в существовании Фантазии. Может, как раз им ты и будешь служить.
Атрей стоял, опустив голову. Теперь он знал, почему люди больше не приходят в Фантазию и отчего некому дать имя Детской Королеве. Чем больше Фантазии съедает Ничто, тем больше лжи и обмана расползается по человеческому миру и тем меньше надежд на спасение. То был заколдованный круг, из которого не вырваться.
Теперь это знал и Бастиан Балтазар Букс.
Он понимал теперь, что не только Фантазия больна, но и человеческий мир тоже. Одно зависело от другого. Собственно, он это и сам давно чувствовал, но не мог объяснить. Он никогда не хотел примириться с тем, что жизнь так монотонна и сера, без тайны и чуда, как уверяют многие люди.
Но теперь-то он знал — для того, чтобы оба мира снова выздоровели, надо отправиться в Фантазию. С ужасом и стыдом Бастиан вспоминал теперь собственную ложь. Нет, не те истории, которые он выдумывал и сочинял, а другое: несколько раз он врал намеренно и сознательно — иногда из страха, иногда ради выгоды, иногда из хвастовства. Сколько существ Фантазии он уничтожил таким образом, сделал неузнаваемыми и воспользовался ими во зло? Он попытался представить, кем они были в своем истинном обличье, — и не мог. Может, потому и не мог, что когда-то врал. Во всяком случае, одно было ясно: и он приложил свою руку к тому, что теперь происходит с Фантазией. Он хотел бы исправить положение. Он должен сделать это даже ради Атрея, который готов на всё, лишь бы спасти свою страну! Бастиан не должен обмануть его надежд. Он обязан найти путь в Фантазию!
Башенные часы пробили восемь.
Вервольф смотрел на Атрея в упор.
— Ну, теперь ты знаешь, как тебе попасть в человеческий мир, — сказал он. — Ты всё ещё хочешь этого, сынок?
— Я не хочу быть обманом, — пробормотал Атрей.
— Но станешь им, хочешь ты того или нет, — почти торжествовал Гморк.
— А ты? Почему ты очутился здесь?
— У меня было задание, — неохотно сказал Гморк.
— У тебя тоже? — Атрей проникся сочувствием. — И ты его выполнил?
— Нет, — прорычал Гморк, — иначе бы я не валялся здесь на цепи. Вначале мои дела шли совсем неплохо, пока я не очутился в этом городе. Княгиня Мрака, что правила здесь, приняла меня со всеми почестями. Она пригласила меня к себе во дворец, по-царски угощала и беседовала со мной. И делала вид, что она моя союзница. Ну, сброд этой страны был мне в известной степени даже симпатичен, я чувствовал себя почти как дома. И княгиня Мрака тоже была на свой лад очень приятная дама. Она гладила меня и почёсывала, и я совсем раскис от этого, потерял голову и распустил язык. Я выболтал ей всё и даже моё задание. Она усыпила меня, а когда я проснулся, то сидел уже на этой цепи. Она пришла ко мне и сказала: «Ты забыл, Гморк, что я тоже принадлежу к существам Фантазии. И если ты замышляешь что-то против Фантазии, ты выступаешь против меня. Значит, ты мой враг, и я тебя перехитрила. Эту цепь могу расколдовать только я. Но я вместе с моими слугами ухожу в Ничто и уже не вернусь». И она ушла прочь. Но не все последовали её примеру. Только когда Ничто совсем приблизилось, оно стало притягивать к себе всё больше и больше жителей. И как раз сегодня, если я не ошибаюсь, сдались последние. Да, я попал в ловушку, заслушавшись эту женщину. Но и ты, сынок, угодил в западню, заслушавшись меня. В это мгновение Ничто уже сомкнуло кольцо вокруг города, ты пойман и не вырвешься.
