Ближе к концу недели в офисе «Мэйфейр и Мэйфейр» состоялосьпервое серьезное совещание, посвященное исключительно созданию медицинскогоцентра Роуан, естественно, принимала в нем самое активное участие. В концеконцов было решено поручить компетентным сотрудникам подготовкутехнико-экономического обоснования проекта, поиск в Новом Орлеане наиболееподходящего места для комплекса зданий центра и окончательное определениеобъемов строительства.
Райен составил график поездки Энн-Мэри и Пирса в Хьюстон,Нью-Йорк и Кембридж, где им предстояло посетить крупнейшие клиники и собратьвсю доступную информацию, необходимую для создания и организации работы центра.Предполагались также встречи в самом Новом Орлеане, цель которых состояла вналаживании тесных деловых контактов с руководством университетов, колледжей,различных обществ и многих других организаций, так или иначе связанных смедициной.
Роуан с головой ушла в работу. Она прочитывала горылитературы, изучала историю развития госпитального дела в Соединенных Штатах,часами разговаривала по телефону со своим бывшим шефом доктором Ларкиным идругими знакомыми медиками, задавала им массу вопросов и внимательновыслушивала советы, предложения и оригинальные идеи.
Она наконец обрела уверенность в том, что самая большая еемечта вполне осуществима, причем для этого потребуется истратить лишь малуютолику унаследованного капитала, а быть может, он и вообще останется внеприкосновенности. Так, во всяком случае, считали Лорен и Райен Мэйфейр, иРоуан сочла за лучшее действовать, придерживаясь их точки зрения.
– Ты только представь, – говорила она Майклу,когда они оставались наедине, – что будет, если в один прекрасный день яполучу возможность вложить весь капитал, до последнего пенни, в медицинскиеисследования: в разработку и производство новых вакцин, антибиотиков, встроительство клиник и оборудование операционных.
Реставрация особняка продолжалась. Работы шли так споро игладко, что у Майкла появилось свободное время и, следовательно, возможностьприсмотреть еще пару объектов для приложения своих сил и знаний. В серединесентября он приобрел в собственность просторное, пыльное, но вполне пригодноедля устройства в нем офиса новой компании «Большие надежды» здание наМэгазин-стрит, всего лишь в нескольких кварталах как от Первой улицы, так и оттого района, в котором родился и вырос. В старинном доме прежде был какой-томагазин, а над ним располагались жилые помещения. Металлический балкон нависалнад дорожкой, тянувшейся вдоль бокового фасада, и придавал всему зданиюособенный колорит.
Да, все шло как нельзя лучше, и настроение у всех былоприподнятым. Работы в зале практически закончили. Несколько китайских ковровДжулиена и великолепные французские кресла вернулись на свои места. Высокиенапольные часы вновь отсчитывали время.
Естественно, родственники не раз предлагали им оставить«берлогу» в отеле «Поншатрен» и до свадьбы пожить у кого-либо из них, благовыбор домов был достаточно большим. Однако они отказывались, предпочитаянаслаждаться комфортом и обществом друг друга в просторном номере с окнами,выходящими на Сент-Чарльз-авеню. Им нравился «Карибский зал» и персоналнебольшого уютного отеля, нравился отделанный панелями лифт с нарисованными напотолке цветами и крохотный кафетерий, где они иногда завтракали.
А кроме того, этажом выше по-прежнему жил Эрон, которого ониоба успели от всей души полюбить. Если и мне удавалось встретиться с ним зачашкой кофе, кружкой пива или хотя бы просто перекинуться парой слов на ходу,день казался прожитым впустую. Происходило ли с ним в последнее время что-тонеобычное или неприятное, они не знали. Во всяком случае, Эрон ни разу незаикнулся о чем-либо подобном.
К концу сентября похолодало. Тем не менее они частопроводили вечера в саду на Первой улице и, после того как уходили рабочие,допоздна сидели за каким-нибудь из чугунных столиков, потягивая вино и любуясьзакатными красками.
Солнце медленно скрывалось за деревьями, и его последниелучи отражались в обращенных на юг окнах мансарды, отчего стекла в них ярковспыхивали золотым сиянием.
Они наслаждались божественной тишиной, восхищались красотойпышно расцветающей бугенвиллеи, приходили в восторг при виде каждогообновленного уголка усадьбы и строили планы на будущее, стараясь представить,как будет выглядеть особняк и вся территория в целом, когда реставрационныеработы наконец завершатся.
Между тем Беатрис и Лили Мэйфейр наперебой убеждали Роуан,что венчание должно состояться непременно в церкви Успения Богоматери и чтоневеста обязана быть только в белом. Естественно, согласно условиям легата,церемония могла проводиться только по католическому обряду. Обязательнымисчитались и все сопутствующие столь масштабному событию атрибуты, а такжесоответствующие украшения и наряды. Словом, к вящему удовольствию семейства,праздник надлежало организовать на самом высшем уровне. В конце концов Роуансдалась и, как ни странно, ничуть не жалела об этом.
Что же до Майкла, то он в глубине души просто ликовал.
Происходящее буквально приводило его в трепет. Он ипредставить себе не мог, что в его жизни может случиться такое чудесноесобытие. Стоит ли говорить, что он с радостью предоставил Роуан полную свободудействий и право принимать любые решения, касавшиеся предстоящей свадьбы. Приодной только мысли о том, что венчание будет столь торжественным и состоится втой самой церкви, где он когда-то прислуживал при алтаре, в душе Майклаподнималась буря восторга.
Погода становилась все холоднее. Они и не заметили, какнаступил великолепный, напоенный ароматами октябрь. В какой-то момент Майклувдруг пришло в голову, что не за горами и Рождество, их первое совместноеРождество, и встретят они его в прекрасном обновленном особняке. А какизысканно можно будет его украсить! Он представил, как засияет свечамидвусветный зал, как потрясающе будет выглядеть в нем огромная рождественскаяелка… Тетушка Вив уж приехала и устраивалась на новом месте, в шикарномкондоминиуме. Она суетилась по пустякам и постоянно ворчала, что ей недостаетмногих личных вещей, а он обещал непременно слетать за ними в Сан-Франциско.Несмотря ни на что, ей нравилось здесь, ей нравились Мэйфейры.
Да, Рождество… Такое, каким он его себе воображал снезапамятных времен, в шикарном особняке, где сверкает самая красивая в миреелка, а в мраморном камине ярко горит огонь…
Рождество…
Мысли Майкла неизбежно вернулись к Лэшеру, к тому дню, когдатот появился в церкви. Запах хвои и воска свечей причудливым образом смешался вего памяти с явственным ощущением присутствия Лэшера и образом Христа –гипсового младенца Иисуса, с улыбкой глядящего из яслей на прихожан.
Почему Лэшер, стоявший возле самого алтаря, смотрел наМайкла с такой любовью?
Почему все случилось именно так?
