находясь в первых рядах, сеяли вокруг себя абсолютный хаос, уничтожая буквально десятками несчастные легкие крейсера противника, которые по определению не могли ничего сделать с нашими дредноутами пятого уровня. Видя, как сражаются их центурионы, добровольцы следовали нашему примеру, держа строй и не разрушая «фалангу», продолжали отчаянно биться.
Переломным моментом первой фазы сражения стало внезапное появление в секторе боя одной из свежих эскадр противника. Помните, что численность тумена, на который мы набросились, составляла всего около шести тысяч вымпелов, и я предположил, что несколько его подразделений ушло на задания. Так вот видимо как раз одно из таких подразделений в этот самый момент вернулось назад к своему лагерю.
Обнаружив что их база атакована имперцами, а их товарищи гибнут под огнем и таранами 11-ой когорты, а так же видя, что врага в лице моих добровольцев всего-то пять жалких сотен, упомянутый отряд собравшись в атакующий «клин», втянулся в сражение, атаковав наши корабли с «тыла».
Развернуть «фалангу» на сто восемьдесят градусов, причем сделать это было необходимо буквально за несколько минут, я не сумел. В свое оправдание могу сказать, что не сумел бы никто на моем месте, будь у него под рукой самое опытное регулярное подразделение из ветеранов, а не эти добровольцы.
В общем, чтобы не получить удара по силовым установкам своих кораблей я вынужден был разбить «фалангу», развернув уже простые оборонительные «линии» для отражения атаки «клина» врага. Это сделать нам удалось, благо навал «конуса», состоящего из легких крейсеров не обладал большой пробивной способностью. Если бы 11-ую когорту сейчас атаковали например линейные крейсеры, то исход был бы более печальным.
Итак, атаку «клина» нам удалось отбить. Свежее подразделение вступившее в бой просто влилось в общую свалку, с одной стороны не прорвав порядки добровольческой когорты, но с другой существенно усилив тумен своими дополнительными полутора тысячами вымпелов.
Теперь «фаланги», а значит, плотного построения у нас не было, а вокруг со всех возможных углов атаки на мои экипажи уже налетали сотни и сотни кораблей, стараясь своей численностью подавить добровольцев. При таком соотношении сил и при такой невыгодной тактической позиции, я принял единственное разумное решение.
— 11-я когорта, — обратился я к своим солдатам по общей связи, — сохранять «линии»... Отход носами к противнику, координаты указываю...
В общем, как бы не было больно в этой ситуации, понимая опасность окружения и полного истребления, я все-таки отдал приказ об отступлении...
Центурии добровольческой когорты немного неумело и суетливо, но все-таки стараясь соблюдать порядок, выполнили мое распоряжение и, совершив резкий рывок из уже формирующегося вокруг нас кольца окружения, вырвались на оперативный простор. Теперь если мятежники по-прежнему будут активны в нападении и сами сумеют сгруппироваться в плотное построение, то смогут преследовать нас и атаковать лишь с одного – фронтального направления, что уже было неплохо в данной ситуации...
По тому ожесточению боя и, честно признать не желанию противника отступать (численность повстанцев сказала здесь свое веское слово) я понял, что они не позволят нам просто так уйти и совершить прыжок в подпространство. В общем итоге уже более шестисот вымпелов мятежников в той или иной форме перестали существовать как боевые единицы. Это был серьезный урон всему тумену и страшное оскорбление его главнокомандующему.
К сожалению, я оказался прав, повстанцы не собирались отпускать нас просто так, и почувствовав в отходе добровольческой когорты слабость, перегруппировавшись и немного придя в себя, устремились за нами вслед, решив отомстить обидчикам, не оставив в живых никого из этих наглых имперцев...
Глава 16
Ситуация в секторе сражения изменилась кардинально. Теперь уже мы отступали, теснимые многотысячным «роем» кораблей мятежников. После подхода к основным силам повстанцев подкрепления в количестве полутора тысяч вымпелов, пусть часть из них и сгорела под огнем моих добровольцев, когда пыталась прошить «клином» наш строй. Тем не менее, вражеских кораблей сейчас было почти в пятнадцать раз больше чем нас. Положение 11-ой когорты оказалось критическим.
Тумен, вобрав в свой состав только что прибывшее подразделение, перегруппировался, выстроился в подобие «фаланги» и пустился в погоню за отступающей имперской когортой, желая покарать ее командоров за внезапное нападение на свой лагерь. Тут опять сказалось несовершенство добровольческих вымпелов, чьи силовые установки, имеющие, как правило, по два сопла, не могли развить скорость, достаточную для того, чтобы оторваться от преследователей. Если бы нам дали шанс отойти из опасного сектора хотя бы на пару миллионов километров, я тут же приказал бы совершить прыжок в подпространство и без труда вытащил моих людей из этой заварушки.
Однако легкие крейсеры мятежников неотступно шли за нами следом, с одной стороны не в силах догнать отступающую когорту, но с другой не позволяя нам увеличить отрыв. Вроде как на первый взгляд это было неплохо, вражеским кораблям также не хватало единиц скорости в этой гонке, но самое неприятное, что долго продолжаться это не могло. Дело в том, что совершив один за одним сразу четыре гиперпрыжка для того, чтобы сюда прибыть, мои корабли израсходовали львиную долю запасов интария в собственных баках, в отличие от кораблей мятежного тумена, резервуары с топливом которых были заполнены практически под завязку. В результате всего этого бешеная гонка не могла продолжаться до бесконечности, и 11-ая когорта рано или поздно должна была остановиться и развернуться в сторону врага...
Генерал мятежников понимал это даже по тому, что добровольцы до сих пор, хотя погоня продолжалась уже почти три стандартных часа, не попытались использовать режим «форсажа» для того, чтобы попытаться оторваться. «Форсаж» сжиралтопливо без меры, к тому же преследователи увидев это, спокойно могли со своей стороны перейти на такой же скоростной режим полностью обнуляя наш отрыв. Нет, командующий вражеским туменом, будучи опытным флотоводцем, понимал, что маленькая имперская когорта попала в ловушку и уже не покинет систему. И он как раз ждал, когда баки добровольческих кораблей станут пустыми, чтобы после взять нас тепленькими и почти не маневрирующими. Неплохой план, только генерал не учел, что против него играет некогда шестизвездный адмирал Анабасиса (это я о себе)...
Со стороны на тактической карте, горящей голограммой в каждом командном отсеке боевого корабля, казалось, что моя когорта отступает, пусть и в полном порядке не нарушая строя, но в неопределенном направлении, просто куда придется. Однако это было далеко не так. Чутко следя за тем, чтобы расстояние между нами и
