данный момент мы не знаем, насколько плохой будет погода. Она может оказаться лучше, чем предсказывают самые худшие прогнозы, и хуже, чем предсказывают самые лучшие.
Она понижает голос.
— Однако ясно, что дело не только в том, что нужно убрать вещи с дворов и балконов, не исключено, что ветер будет ломать столбы и рвать провода.
У дома я встречаю туриста, он открывает дверь подъезда, придерживая ее, пропускает меня вперед. Он промок до нитки, с волос стекает вода. Рассказывает, что ходил на обзорную экскурсию, берет у меня ведерко краски и спрашивает, чем я занимаюсь. Говорю, что крашу квартиру. Пока мы поднимаемся, он признается, что вполне доволен темнотой и очень хочет увидеть, как у нас на небе располагаются звезды. Как он метко выразился: доволен темнотой. Ловлю себя на мысли, что ясного неба не было уже две недели и поэтому никаких небесных тел не видно. Затем турист сообщает, что нашел в ванной паучка, висевшего на ниточке, и это единственное насекомое, которое он здесь видел.
Вспоминаю, что не так давно читала в газете о том, как в Австралии смыло дождем миллионы пауков и дома, поля и люди оказались покрытыми паутиной.
В регионе было наводнение, и, повинуясь инстинкту самосохранения, пауки забирались на самый верх растений и, сплетя сложную сеть из паутины, использовали ветер для передвижения на новые места.
— Если вам понадобится помощь в ремонте лестницы, не стесняйтесь попросить меня, — говорит турист на прощание, возвращая мне ведерко.
У меня вдруг возникает вопрос: с какой вероятностью он вызовется согреть холодные руки?
Я прислоняюсь к косяку, и тут звонит звонок, не работавший больше года.
Финал
Подруги отодвинули мебель от стен, свернули ковер с желтыми розами, сняли гобелен, изображающий Деву Марию с младенцем Иисусом, и положили на двуспальную кровать. Они даже разобрали перегородку между кухней и столовой и теперь выносили доски во двор. Я возвращаюсь на кухню, чтобы выкрутить ручки из шкафов. Отвертка лежит в ящике рядом с лампочками и фонариком. Затем делаю то, что посоветовала продавщица из отдела красок: обрабатываю дверцы шкуркой. Блеск исчезает, и древесина становится на несколько тонов светлее.
Горизонтальный свет проникает на кухню и образует маленький четырехугольник на стене, рядом с календарем корабельной компании «Эймскип». Почти два часа этот четырехугольник передвигается по стене.
Я не могу не думать о Фиве.
— А ведь сколько людей, Дия, не стоит утром у окна, предвкушая рассвет, или вечером, ожидая, когда стемнеет?
Когда я обращаюсь к воспоминаниям, мне кажется, что с годами бабушку все больше занимала случайность и она видела ее на каждом шагу. Насколько я понимаю, бабушка считала случайность наиважнейшим понятием исторического развития.
— Замечай случайности, Дия, — повторяла она.
Многое в жизни человека зависит от случая, пишет бабушка в коротком и фрагментарном предисловии к рукописи о случайности. И главная случайность — это собственное рождение, но я также поняла, что случай играет большую роль практически во всех важных моментах жизни.
«Случайность» показалась мне самой сложной для понимания из всех бабушкиных рукописей. В заключительной главе, которую она назвала «Финал», далеко до какого-либо вывода. Напротив, в ней царит сплошной хаос. Я пыталась объяснить сестре, что, по мнению бабушки, похоже, случайности кроются в деталях. И что именно детали определяют направление нашей жизни. В ее представлении детали почти синоним магистрального направления. Минимальной единицей времени является не момент, поскольку каждый момент, в свою очередь, распадается на множество других моментов и в каждом скрыта случайность, управляющая нашей жизнью.
Потом мне вспомнилось, что в машине, когда мы возвращались домой, порывшись в костях, как выразилась сестра, бабушка часто упоминала тех или иных покойных родственников, появившихся на свет чудом или по воле случая. В их рождении была случайность, ребенка не должны были зачать, он не должен был появиться, определенные люди не должны были встретиться, тем более полюбить друг друга, многократно повторила она. Если бы мы не появились на свет, почти ничего бы не изменилось, но случаю было угодно, чтобы мы сидели здесь бок о бок в «Ладе», она и ее спутница на пятьдесят пять лет моложе, чтобы мы вообще познакомились, за всем этим — случайность на случайности, не одно поколение случайностей.
— Сто миллионов сперматозоидов наперегонки спешат к яйцеклетке, соревнуясь за право ее оплодотворить, — завершает бывшая акушерка свои рассуждения о случайности рождения.
После того как я покрыла кухонную мебель слоем лака, она выглядит как новая. Приступаю к удалению обоев в столовой. Под ними открываются три слоя краски, трех разных цветов. Подруги закончили со шпаклевкой стен в спальне и нанесли первый слой краски в гостиной.
Солнце еще низко, светит в окно на уровне глаз, пучок света между двумя еловыми ветками на кладбище, прямо над могилами, золотистые лучи. На мгновение.
День по-прежнему сокращается. Но завтра поворот.
Слово «случайность» появилось не ранее 1605 года
В переписке моей двоюродной бабушки и ее подруги Гвиневер нередко заходит речь о случайности, они со всех сторон обсуждают странную обусловленность того, что происходит без видимых причин. Может быть, случайность — это Бог? — спрашивает Гвиневер, но из черновиков мне не удалось узнать бабушкин ответ.
В одном из писем бабушка рассказывает об акушере по имени Гисли Реймонд, которого все звали не иначе как Нонни. Здесь я на самом деле теряю нить, поскольку тогда же бабушка, похоже, перестала писать черновики. Однако в ответном письме из Уэльса можно найти информацию о некоем Раймонде Ноннате, святом покровителе акушеров, беременных и рожениц, и начинается оно следующими словами:
В продолжение разговора о случайности, которая тебе так мила.
Подруга объясняет бабушке, что мать святого умерла при родах и он появился на свет с помощью кесарева сечения. Ноннат означает «нерожденный», пишет Гвиневер крупными волнистыми буквами на прозрачной голубой бумаге.
Случайность всплывает и в последнем письме, которое бабушка отправила своей подруге, но оно вернулось. В нем она, помимо прочего, пишет:
Когда я искала слово «случайность» в словаре прекрасного языка, на котором говорил Шекспир, то выяснилось, дорогая моя Гвиневер, что оно появилось не ранее 1605 года.
Когда человек уйдет, останется свет
Время от времени сестра интересуется:
— Ты все еще копаешься в бумагах Фивы?
— Да, набрала на компьютере.
— Это ведь не пустая трата времени?
— Нет, конечно.
Я долго считала, что, скорее всего, самой первой была рукопись «Жизнь животных», но сомневалась, какая из двух остальных появилась позже: «Случайность» или «Правда о свете». В последний раз, отвечая на вопрос сестры, насколько я
