таких Ваших действий.
Блок! Я влепил себе мысленную оплеуху, от которой моя защитная карусель еще быстрее закрутилась.
— Тоже не поможет, — скользнула по губам целителя тонкая, змеиная улыбка. — Удерживание щита требует определенной концентрации сознания. Последнее, из соображений Вашей безопасности, перед сканированием будет отключено. Хотя будет интересно узнать, — снова чуть растянул он губы в предвкушении, — как Вы приобрели этот навык.
Этот навык я приобрел так же, как и все остальные — в условиях полной безысходности, когда отступать было некуда. А когда закаленному землей ангелу не оставляют путей к отступлению, он может стать … слегка непредсказуемым.
— Я Вам просто так не дамся, — предупредил я целителя.
— Дадитесь, — уверенно кивнул он. — Усиленная группа на выходе получила распоряжение — при необходимости и по моему сигналу — обездвижить Вас и зафиксировать в нужном для моих действий положении.
— Ваше руководство не имеет права, — снова попытался я оттянуть неизбежное, — ни применять насилие для достижения своих целей, ни распоряжение другим отделам отдавать!
— Это распоряжение пришло не от моего руководства, — невозмутимо возразил мне он. — Глава моего отдела запросила разрешение на встречу с Вами. И получила его — при условии, что в процессе мы сможем стопроцентно подтвердить или опровергнуть предположение о возвращении памяти Вашей бывшей подопечной.
У меня рухнул блок. И слава Всевышнему за это — потому что вместо того, чтобы холодеть от ужаса, мне пришлось срочно его восстанавливать. Не было времени ни поздравлять себя с тем, что удалось все же оставить внештатников в неуверенности в отношении Татьяны, ни гордиться ее стойкостью перед лицом всех их провокаций, ни поминать отборными выражениями скрупулезность отцов-архангелов, потребовавших полной определенности.
Самое время было становиться непредсказуемым.
Старательно удерживая блок, я вызвал Стаса. Он не ответил. Совсем. Словно его в родных пенатах не было. Я не понял — кому сейчас непредсказуемость положена?
Я вызвал его орлов. Всех скопом, как в той их пещере. Они мне ответили — тоже всем скопом на меня навалившись. Чуть блок не обрушили своими радостными воплями. Объясняться было некогда, и я велел им срочно разыскать Стаса — срочно! — и передать ему, чтобы он немедленно — немедленно! — со мной связался.
Теперь у меня оставалась одна задача — тянуть до этого момента время.
— Давайте присядем, — кивнул я целителю в сторону столика. Там стена за спиной, и если еще и столиком прикрыться, ножками вперед, то я посмотрю, как быстро внештатники смогут меня обездвижить.
— Чем дольше Вы сопротивляетесь, — заметил целитель, усаживаясь, — тем подозрительнее это выглядит.
— А Вам хотелось бы побыстрее? — негромко произнес я, смерив его презрительным взглядом. — Вам ведь только искомое получить, так? А дальше каждый сам за себя? Я помню разговор с Вашим руководителем.
— Удивительное совпадение, — снова скривил он губы в усмешке. — Мой руководитель тоже просила меня напомнить Вам о том разговоре.
— Да неужели? — деланно удивился я. — Вы получили тогда уникальный материал. И не сумели сохранить его. Отдали его по первому, ничем не обоснованному требованию. Послушно и безропотно.
— Разумеется, — чуть вскинул он брови. — У нас не было никаких оснований сомневаться в законности действий правоохранительного отдела. Но основная часть интересующих нас фактов осталась, в виде копий, у нашей исследовательской группы.
— А потом вам захотелось еще? — передернулся я от отвращения. — Исследователи переварили полученное и требуют новой порции? Ну, конечно — как же можно останавливать развитие нашего самого гуманного отдела! Даже если ради этого будет уничтожена пара-тройка ваших собратьев. Чего стоит судьба отдельных единиц по сравнению со всеобщим благом?
Целитель выслушал мою тираду, и глазом не моргнув. Терпеливо. Снисходительно. С выражением все того же отстраненного академического интереса на лице. Даст сигнал, решил я, уложу его первым, и основательно — даже зафиксировав меня, внештатникам придется ждать, пока он очнется.
— Мой руководитель просила меня напомнить Вам о Вашем с ней договоре, — вновь заговорил он, словно и не было нашего последнего обмена репликами. — Особенно о его последней части.
— Именно той, — процедил я сквозь зубы, — где она умыла руки, если меня поймают?
— Она также просила передать Вам, — кивнул целитель, — что готова продолжить его дополнительным соглашением.
— Каким? — настороженно прищурился я.
— Вы позволите нам извлечь нужные нам воспоминания из Вашей памяти, — заговорил целитель существенно тише и быстрее, — а мы дадим официальное заключение, что в ней не обнаружено никаких свидетельств восстановления памяти Вашей бывшей подопечной.
Я молча смотрел на него, вновь вернувшегося к полному бесстрастию. Доверие и взаимопомощь — краеугольные камни ангельского сообщества, прозвучали где-то на краю сознания фразы, вбитые в него на самой заре моей небесной жизни. Как-то поистерлись с тех пор эти камни!
— Где гарантии…? — начал я наконец.
— Мне достаточно всего лишь дать сигнал, — не меняя позы, чуть скосил он глаза в сторону двери. — И хочу со своей стороны добавить, что Ваше добровольное подчинение сканированию покажет, что Вам нечего скрывать, и сделает наше заключение намного более весомым.
Когда он ушел, и тело мое, и сознание притихли, оставив меня наедине с хороводом мыслей. Настойчивым таким хороводом — не обрушишь его, как блок.
Никогда еще за всю свою жизнь — ангельскую, земную, в видимости и нет — я так не рисковал. И если бы только собой. А если у целителей опять приступ законопослушания случится?
Татьяне нечего предложить им, чтобы они только сымитировали неизбежную чистку ее памяти. И Стас уже одним пособничеством не отделается — ему контакты с темными головы могут стоить. И Тошино прямое участие тоже можно считать доказанным. И темным при особой ловкости рук можно вообще выдвинуть обвинение в похищении государственной тайны, несущем угрозу безопасности нашего сообщества.
И где они все?! Где они, я спрашиваю, в тот момент, когда мне просто необходимо, чтобы кто-нибудь убедил меня в том, что риск мой был более чем оправданным? Не говоря уже о твердых заверениях в том, что моя оценка ситуации еще никогда не давала сбоев и сейчас несомненно подсказала мне единственно правильное решение.
Стас вызвал меня почти вечером. Я еще успел подумать, что если бы мне пришлось все это время целителю зубы заговаривать, то численный состав спасательной команды Стасу пришлось бы утроить. Одна группа устраняет внештатников на блокпосту, другая — у входа в место моей ссылки, в третья транспортирует мое бесчувственное тело через устраненные преграды. И плененного целителя с собой ведет, чтобы он это тело где-то в безопасности назад в чувство привел.
— Да знаю я, знаю, — раздраженно буркнул Стас, как только я ответил. — Сам себе места не нахожу.
Я
