Сладкий дым от помойки —сжечь зиму там было дело!Горький дым беспризорный —как быстро всё прогорело…– А можно вопрос? – это уже лохматый Гриша Корюшкин. – Вот я, например, слушаю вас и не понимаю. Секреты какие-то в земле, да ещё горят, как что-то там… Объяснить не могли бы?
– Да запросто – говорю. – На заре нашей прекрасной юности, а вернее даже, в моём далёком прекрасном детстве, все их делали, эти секреты.
И рассказала про нашу жизнь дворовую. Чтобы сделать секрет, нужно было первым делом достать цветное стекло. Где мы их находили, вот чес-слово, не помню. Откуда-то сами брались: зелёные, тёмно-синие, оранжевые, красные, фиолетовые… Вначале смотришь через него на деревья, на лица, на небо – и удивляешься. Кто-нибудь обязательно подбежит:
– Дай посмотреть! Ух ты! У меня такого ещё не было!
А когда наглядишься, придумываешь секрет! Тут уже обязательно должно быть что-то особенное. Какой-нибудь суперский фантик, цветная фольга, кусочек бархата, старинная пуговица… Кладёшь эту красоту под стёклышко, и она загорается волшебным цветом. Закопаешь, заметку себе сделаешь – и можешь не говорить никому или можешь сказать, но только одному, самому надёжному человеку на свете.
Всю большую середину нашего двора на Гагаринском занимала земля под деревьями. Там ещё шампиньоны росли. И вот ищешь шампиньоны – опаньки! – и наткнёшься вдруг на чей-нибудь секрет. Посмотришь, полюбуешься, снова закопаешь – и как будто не видел ничего.
Или, например, крепко с кем-нибудь подружишься, говоришь:
«Хочешь, секрет покажу?» – и показываешь.
Смотрят на меня мои ученички, и вижу я в глазах у них непонимание, типа «что это она?» Понимаю, что чудесато это всё им и, по большому счёту, фиолетово.
– Правда, что ль? – спрашивает малютка Джон (косая сажень, сорок третий размер ноги).
– Ну а я похожа на вруна? – спрашиваю в ответ.
А он так немного смущённо:
– Ну… стихи читаете…
Тут меня чего-то дёрнуло, и говорю:
– А вы у своих родителей спросите. Вспомнят или нет?
Ну и разъехались все на майские.
И вот что на майских было. Это уже от мамы Толика Заморёных знаю.
Толику этому лет тринадцать. Хороший, между прочим, мальчишка такой. Но чего-то у них в семье не задалось. Все они там у него, не знаю, с какого перепугу, вечно на ушах стояли. Мама прибегала с несчастными глазами, папа уезжал и грозился, что не приедет больше никогда, Толик их не понимал, они его тоже не понимали… Ну маразм, в общем.
Поехали они, значит, на майские на дачку на свою. Там Толик подходит к маме и говорит:
– Мам, хочу тебе секрет показать.
Мама, конечно, ничего не понимает.
– Ну ладно, говорит, давай…
В общем, ведёт он её под антоновку, а там прутик из земли торчит.
– Ну вот, мам, – говорит, – вот здесь копай, только осторожно.
