меня глаз с первой ночи, когда увидел меня.
Я хлопнул рукой по столу, чтобы вернуть контроль над ситуацией.
― Не говори о той ночи.
Она качнулась на другой моей руке и откинула голову назад, обнажив шею, когда оседлала мои пальцы. Она закрыла глаза, пытаясь найти свой кайф.
― Тогда трахни меня, молча, Ром. Мне нужен кто-то, кто возьмет меня.
Я услышал мольбу в ее приказе, заминку в ее голосе. Каталина была сломана, разбита вдребезги, на полу лежали мелкие осколки. Она хотела, чтобы кто-то заставил ее почувствовать что-то, чтобы жизнь была достойной, но я не был таким человеком. Я не был уверен, что существует человек, способный заставить ее чувствовать хоть что-то. Я был почти уверен, что таких людей не существует, потому что знал, что их не существует для меня.
― Ты ничего не почувствуешь, Каталина.
Ее грифельные глаза распахнулись, буря в них была тусклой, болезненной и сырой.
― Нет. Не почувствую. Ты тоже не почувствуешь. В этом вся прелесть того, что мы собираемся сделать.
Она раздвинула ноги шире, и я врезался в нее. Она обхватила меня руками и ногами, пока я входил в нее все быстрее и быстрее. Когтями впиваясь в мою спину и кусая шею, она не трахалась мило. Она оставила свой след на мне, вероятно, как и на всех своих жертвах. А мы были ее жертвами. Каталина была выбрана в качестве приманки, но так и не стала ею.
Я оставил на ней свой след, слишком сильно присасываясь к ее шее, пожирая ее рот, когда следовало бы отстраниться, и, хватая ее так сильно, что у нее оставались синяки.
Наши прикосновения были болезненными.
Именно так, как нам нравилось.
Глава 9
КЭТИ
Мне не следовало с ним спать. Мне следовало уйти и никогда не потакать своему влечению к нему.
Ром сказал, что я ничего не почувствую, а обычно никогда не чувствовала.
Кроме как с ним.
С ним я чувствовала все глупости, которые никогда не хотела чувствовать снова.
Наслаждение и боль.
Надежду и страх.
Тоску и удовлетворение.
Ненависть и любовь.
Я сказала ему, что иду в туалет, и выскользнула через заднюю дверь в темный переулок за баром Heathen's. Коул курил там сигарету и предложил одну мне. Я позволила ему прикурить и сделала сильную затяжку, после чего отвернулась от него и пошла прочь.
― Кэти, я хотел поговорить, пока ты наслаждаешься сигаретой.
Я помахала ему через плечо.
― В другой раз, Коул.
Его смех разнесся по переулку, когда я быстро свернула за угол. Мне не нужно было задерживаться и встречаться с Ромом. Его мрачный взгляд терзал мои нервы, и я должна была бы признать, что наслаждалась тем, как он трахал меня в задней части бара, больше, чем мне нравилось спать с большинством мужчин.
Я вздохнула и сделала еще одну затяжку, прежде чем бросить сигарету и затушить ее шпилькой. Затем я наклонилась, чтобы поднять ее и выбросить в мусорное ведро. Подняв глаза, я увидела, как две фигуры бросились на меня.
Они были быстры, и я была застигнута врасплох, думая о мужчине, о котором не должна была.
Удар по голове был настолько точным, что я его не почувствовала.
* * *
Когда я пришла в себя, белое постельное белье и пуховые перины подо мной свидетельствовали о том, что нахожусь не в своем доме. В моей памяти всплыла ночь, когда я вскочила с кровати.
Марио и Ром вскочили с порога.
― Ты в порядке, ― мгновенно успокоил меня Марио.
Я глубоко вздохнула и на секунду закрыла глаза, приложив ладонь к массивной шишке на голове.
― Мне нужно немного льда, я думаю.
Ром посмотрел на потолок, как будто раздражаясь.
― У твоей кровати.
― У моей кровати? ― Я оглянулась через плечо и посмотрела на тумбочку из красного дерева, где лежали Адвил и пакет со льдом. ― Где мы находимся?
― В люксе отеля «Хилтон», ― ответил Марио. ― Мне нужно, чтобы твой доктор вернулся сюда. Ром может ввести тебя в курс дела, если ты в порядке.
Я отмахнулась от его заботы.
― Ты же знаешь, что я в порядке.
― У тебя слишком много синяков на голове, малыш, и ты не в порядке. Эта работа больше не безопасна для тебя. ― Он покачал головой, словно стыдясь самого себя. ― Это никогда не было так.
Марио Арманелли постоянно сдерживал тот факт, что я лучше справляюсь со своей работой, чем когда-либо сможет сделать мужчина. Он не хотел, чтобы я шла и делала грязную работу. Это был защитник в нем, тот, кто всегда хотел иметь дочь, но получил вместо нее двух мальчиков, пока его жена не умерла.
Он всегда говорил, что я заставляю его думать о том, что могло бы быть, если бы у них была дочь, но он никогда бы не позволил своей дочери сделать то, что сделала я. Я напомнила ему, что если бы у босса мафии была дочь, она бы никогда не позволила своему папе указывать ей, что делать. Мы ходили туда-сюда, но он уступал, потому что знал, что я права, или потому что я была лучшей. Или и то, и другое.
Когда он исчез из комнаты, я проглотила две маленькие синие таблетки и запила их водой. Я наклонила голову, чтобы посмотреть на человека, которого оставила в баре.
― Итак, каковы повреждения?
― Твоя голова, например. ― Он указал.
― А двое мужчин?
― Мертвы и исчезли. Кровавее, чем обычно, потому, что у меня не было времени на чистые убийства, когда ты лежала посреди этого гребаного тротуара.
Я вздрогнула от его тона. Ром никогда хорошо не скрывал в себе монстра. Я относилась к нему с нежностью, потому что он обычно выходил на сцену, когда защищал семью или меня.
― Серджио прибирает место преступления? Мы знаем, кто это был?
Ром пожал плечами. По правде говоря, если бы Серджио не убрал, это не имело бы значения. На данный момент наша семья почти полностью контролировала полицейский департамент. Кто-то все равно бы все скрыл.
― Джорджи не такой уж и мелкий, как мы думали.
― Я могла бы сказать тебе это. Ты сорвал мое прикрытие. У меня есть на него информация.
― Он больше, чем это. Он из правительства.
― Насколько большой в правительстве? Он
