Вы меня немного успокоили.
– Что будете пить? Может, принести пива?
– Нет, спасибо. Я хочу как следует прочувствовать вкус. Можно просто чаю?
– Хорошо. Заварю для вас.
Расстелив на фанерной столешнице белую салфетку, Коиси ушла на кухню.
Пахло аппетитно. На кухне шкворчало масло. Значит, гёдза уже жарятся. Косака замер в нетерпеливом ожидании.
– Готово! Надеюсь, похоже на то, что вы искали. – Нагарэ поставил в центр салфетки круглую тарелку с узором из красных цветочков, идущим по каемке.
– Да, похоже. И запах, кажется, тот же, – принюхался Косака.
– Заправка из уксуса и соевого соуса у нас в маленькой плошке. А вам, наверное, подавали в большой миске.
– Верно. Она стояла посередине стола, и все макали в нее свои гёдза.
– Так я и думал. Кстати, и сами гёдза лежали на тарелке побольше. Но поскольку вы у нас сегодня один, я несколько уменьшил порцию.
На тарелке в стиле ретро было небрежно разложено около двадцати гёдза, по пять штук в кучке. На вид они ничем не отличались от тех, что помнил Косака.
– Угощайтесь, пожалуйста.
Нагарэ ушел. Коиси поставила перед Косакой керамический чайник Арита и чашку.
Косака долго не мог взяться за палочки. Сидел, не шелохнувшись, и лишь разглядывал тарелку. Когда он наконец решился, содержимое тарелки уже начало остывать.
Окунув гёдза в соус, он отправил в рот первый кусочек. Зажаренное как следует, до золотистой корочки тесто было тягучим, а начинка – хрустящей. Вкус такой же, как и тридцать лет назад.
Косака продолжал жевать. Сначала он чувствовал остроту, потом она сменялась горечью. Да, все так же, как и тогда – так, по крайней мере, ему казалось. Воспоминания были очень расплывчатыми.
– Что скажете? У нас получилось? – Нагарэ остановился рядом с Косакой.
– Не то слово. Я, конечно, уже плохо помню, так что не могу до конца быть уверен, но, похоже, это тот самый вкус.
– Отлично. Я тоже попробовал, пока готовил. Гёдза и вправду замечательные, – с облегчением произнес Нагарэ. Он позволил себе расслабиться.
– Простите, что доставил столько неприятностей, – поклонился Косака.
– Это ведь наша работа.
– Как вам удалось их найти? – Мужчина вытер рот платком.
– Можно я присяду?
– Конечно.
Нагарэ устроился напротив него.
– Вы, наверное, знаете, что «Отель Инада» больше не работает. Когда вы были у нас в прошлый раз, то сказали, что не в курсе. Но в наш век интернета такое проверяется за секунду.
– Простите. Я, конечно же, знал. Но если бы я сказал вам, вы ведь не стали бы браться за дело? – улыбнулся Косака.
– Что ж, ладно. Как бы там ни было, пришлось поспрашивать в округе. Я обратился во множество рёканов на этих источниках. Все помнили «Отель Инада» и много чего мне о нем порассказали. Вот только о гёдза никто из них не слышал.
– Вот оно что. Значит, их не подавали гостям.
– Я вернулся в Киото, затем приехал еще раз и начал заново, но все повторилось. Ситуация была безвыходная. Но уже перед отъездом мне вдруг пришло на ум посетить еще одно местечко – рёкан, стилизованный в духе традиционного народного творчества. Там-то мне и повезло встретить мужчину, который служил в «Отеле Инада» гардеробщиком.
– Гардеробщик… Кажется, фамилия его была Суги?
– А у вас хорошая память! Верно, Суги. Сейчас он работает администратором в «Отеле Ханаока». Именно господин Суги рассказал мне про гёдза.
– Как у него дела? – Косака прищурился.
– Ему уже восемьдесят пять. С ногами проблемы, так что ходить ему тяжело. Теперь просто сидит за стойкой – настоящий талисман «Отеля Ханаока». – Нагарэ положил на стол фотографию.
– Он как будто и не изменился. – Косака взял снимок в руки и пристально вгляделся в него.
– Инада и Ханаока, владельцы рёканов, – давние друзья. Поэтому когда «Отель Инада» закрылся, Ханаока взял к себе нескольких бывших работников. Большая их часть уже уволились. Остался один Суги.
– Правда? А сам Инада?.. – поднял взгляд Косака.
– К сожалению, и сам господин Инада, и его супруга скончались вскоре после того, как рёкан прекратил работу.
В ответ Косака лишь молча кивнул.
– Вернемся к гёдза.
– А ведь Суги, кажется, тоже ел их с нами тогда! – Все еще сжимая в руках фотографию, Косака поднял глаза к потолку.
– Как я выяснил, эти гёдза были фирменным блюдом «Отеля Инада».
– Фирменным? – удивленно переспросил Косака.
– Только подавали его не гостям, а работникам. Эти гёдза были самой популярной едой у персонала.
– Ясное дело – такая вкуснятина.
– Рёкан – место специфическое, и работать там сможет не каждый. Неудивительно, что многие быстро увольняются.
– В заведениях типа моего отеля все то же самое. Работа непростая, так что мало кто задерживается надолго.
– Работников кормили теми самыми гёдза. Их обязательно подавали в последний рабочий день тем, кто решал уволиться. Чтобы напоследок у них остались хорошие воспоминания.
Косака молча смотрел на тарелку с гёдза.
– К северу от источников Уцукусигахара находится местечко, что зовется Адзумино. Оно славится своим васаби. Инада солил стебли и листья васаби, а потом добавлял в гёдза.
– Так вот откуда это сочетание горечи и остроты…
– За счет засолки резкая острота, свойственная васаби, смягчалась. А гёдза от этого становились только вкуснее. И текстура у них очень приятная.
– Да уж. Выходит, все не без причины. – Косака съел еще одну штучку. Гёдза уже успели окончательно остыть.
– Давайте я налью вам горячего чаю, – предложила Коиси. Она принесла глиняный чайник Масико.
– В гостиничном бизнесе часто бывает так, что к работникам относятся как к членам семьи.
– Это правда. У меня в отеле так же. А как по-другому, если столько времени приходится вместе проводить? – Косака отложил палочки.
– В общем, Суга рассказал, что гёдза обязательно подавались работникам в их последний рабочий день. И как-то так вышло, что их прозвали «прощальные гёдза». – Нагарэ бросил взгляд на тарелку.
– «Прощальные»? – Косака, держа в руках чашку, вслед за Нагарэ уставился на оставшиеся гёдза.
– У меня тоже была жена, ее звали Кикуко. Я, конечно, не красавчик и с двумя никогда не крутил, как вы, господин Косака. Но я не смог быть с ней в последние дни ее жизни. И об этом до сих пор сожалею. Прошло уже много лет, а я все думаю о том, что должен был проводить ее в последний путь.
Коиси в ответ на его слова энергично закивала, но Косака, похоже, не понимал, к чему клонит Нагарэ.
– Когда я говорила ей, что позвоню отцу и попрошу его приехать, мама, еле дыша, отговаривала меня и даже злилась. «Не нужно его отвлекать от работы» – вот
