Нужно решить проблему с сотовым телефоном того парня из поезда, все-таки странно, что телефон ни разу не зазвонил.
Звоню его девушке, номер остался у меня на мобильнике.
Слушаю мелодию, наверное, полчаса. Наконец женский голос – злобный, как у гиены, страдающей геморроем, – орет мне в ухо:
– ДОСТАЛ!!! ПСИХ НЕНОРМАЛЬНЫЙ!!! Я ВЫЗОВУ КАРАБИНЕРОВ. ПУСТЬ ТЕБЯ АРЕСТУЮТ ЗА ДОМОГАТЕЛЬСТВО! ПРЕКРАТИ, ПОНЯЛ?
– Успокойся… Успокойся, я не Риккардо. Меня зовут Кьяра, мы вместе ехали в поезде, он вышел и оставил на сиденье свой телефон. Я не знаю, как его найти, твой номер остался в памяти моего мобильника, я давала его Риккардо…
– Скажи этому придурку, чтобы он прекратил свои дурацкие игры. Он и маме моей звонил, и на работу. Только что торчал под моими окнами – угрожал покончить с собой. И пусть, пусть вешается, я обеспечу веревку и мыло!
– Послушай, Элиза, мы разговорились с ним в поезде, и все. Я ничего о нем не знаю, кроме имени. Хотела просто вернуть телефон. Если тебе не сложно, дай мне его адрес: в таком состоянии он может наделать глупостей.
– Вот и отлично! Слушай, я не знаю, где он. Наверное, у кого-то из своих друзей. Хочешь, принеси этот проклятый телефон мне домой – я с удовольствием швырну в него, как только он здесь появится.
Она диктует мне адрес, и через полчаса я стою на пороге ее дома.
Высокая девушка с длинными волосами открывает двери, удерживая на поводке большую немецкую овчарку. У девушки усталый вид, но она улыбается и приглашает меня войти.
Смущаясь, принимаю приглашение.
Проходим в кухню, Элиза предлагает кофе, расчищая стол, заваленный чертежами, проектами и макетами.
С лаем на кухню прибегают две маленькие собачки.
– Знаешь, у Риккардо странное хобби: он дарит мне животных, будто это мягкие игрушки. Там у меня еще два попугая, хомячок и аквариум с золотыми рыбками, – говорит Элиза совершенно спокойно.
Я рассказываю ей о нашей встрече. Элиза местами смеется, периодически вставляя: «Вот идиот!»
Не знаю, как реагировать, потому что прекрасно понимаю их обоих.
От Риккардо разговор плавно переходит к Андреа и его гарему. Не могу удержаться от смеха, когда она называет его шейхом.
Болтаем целый час, как давние подруги, сообщая друг другу такие подробности, какие не расскажешь близкому человеку.
Элиза описывает, каким невыносимым и навязчивым стал Риккардо в последнее время. Говорит, что никакого другого парня у нее нет, просто она очень устала и хочет чего-то новенького. Хочет уехать, изменить свою жизнь, у нее много планов, а Риккардо ей только мешает. Еще она говорит, что все парни, с которыми она встречалась, пытались ограничить ее свободу.
Мысленно переношу ситуацию на себя – я-то всегда мечтала, чтобы кто-то меня запер в клетке.
Тараторим, пока долгий, настойчивый звонок домофона не возвращает нас в реальность.
– Ну вот, передышка закончена. Пойду звонить в скорую помощь, чтобы его забрали в психушку.
– Не надо, давай я с ним поговорю. Мне нельзя оставаться одной, а то всю ночь прорыдаю.
Выхожу из подъезда. Риккардо бросается ко мне, приняв меня за Элизу. Но в свете уличного фонаря видит, что ошибся. Когда же до него доходит, кто я такая, он просто немеет от удивления.
– Ты? Какого черта? А-а-а! Я понял, ты – подруга Элизы. Это она тебя подослала?
Еще один последователь Оккама…
– Ты забыл в поезде свой телефон. А еще ты сам звонил Элизе с моего, помнишь? – сухо интересуюсь я.
– О господи! Так вот где мой мобильник! Я с ног сбился: вернулся на вокзал, написал заявление. Вот уж не думал, что он окажется у тебя!
– А что, надо было отдать его кому попало? Кругом одно жулье!
Крутит в руках телефон, улыбается:
– Слушай, а она дома? Ты с ней говорила? Что она тебе сказала? Угрожала позвонить в полицию? Боюсь, что так и сделает. Я хотел остаться здесь до утра – она же завтра пойдет на работу… Кстати, как тебя зовут? Я не помню.
– Кьяра. Мне кажется, лучше оставить ее в покое. – Ну устроишь ты засаду, и что? Тебе есть где переночевать?
– Нет. Друзья уехали на море. Ничего страшного, пристроюсь здесь, сейчас не холодно.
– Конечно! Прекрасная идея, как раз то, что надо, чтобы тебя обвинили в сексуальном домогательстве! Будешь писать ей письма из тюрьмы Сан-Витторе.
– Да плевал я! Мне без нее что здесь, что в Сан-Витторе.
– Слышала, там неплохо кормят, – говорю, присаживаясь на стоящий рядом скутер.
Улыбается.
Я готова совершить самую большую глупость в своей жизни, но этот ужасный день неизбежно должен закончиться каким-нибудь безумством.
– Если тебе некуда пойти, можешь переночевать у меня, – выпаливаю я. – Зачем сидеть здесь всю ночь – она же никуда не убежит. В общем, в качестве альтернативы тюремной камере предлагаю душ, спагетти и пиво. Решай!
Через пять минут мы уже в метро.
Едем молча.
Чувствую, что перегнула палку: сестра просто озвереет, но мне нужно чем-то занять мозги.
Отпираю дверь. Сара в пижаме, со шваброй наперевес, кидается нам навстречу с криком «А это кто?!».
– Воры! Сара, это я, кто же еще? – отвечаю устало.
– Разве ты не в Портофино? Почему ты вернулась? А это кто? Андреа? Могла бы предупредить, я бы, по крайней мере, оделась.
– Нет, это Риккардо. Долгая история. Сегодня он переночует у нас. Я постелю ему на диване.
Пока я готовлю постель, Сара не упускает случая надо мной поиздеваться:
– Ты вообще в своем уме? Эта несчастная идиотка подбирает всех бродячих собак. Что дальше? Приведешь бомжа, который спит под мостом? Или какого-нибудь наркомана, которого надо срочно спасать? Стоп, знаю: следующей будет нигерийская проститутка!
Поворачиваюсь к ней, смотрю очень серьезно и по ее лицу вижу, что мое короткое и ясное сообщение до нее дошло.
– Сара, я очень, очень устала. Пожалуйста, оставь меня в покое хотя бы сегодня вечером! Только сегодня, завтра утром, обещаю, ты выскажешь мне все, что накипело. Договорились?
Сара смотрит на меня, качает головой, поворачивается, чтоб уйти, но все же бурчит: «Если он что-нибудь украдет, ты будешь платить».
– Скорее это он даст нам сотню, чтобы купить продукты.
Лежу в кровати, уставившись в потолок. Не спится.
Мобильник зарядился. Андреа звонил двадцать один раз. Последний – два с половиной часа назад. Может, он устал и сдался?
Перечитываю старые эсэмэски.
«Мне так тебя не хватает. Целую тебя и твоих сестренок».
