человека, на которого всегда можно было надеяться. Лера пошла бы с ним хоть на край света, она все сделала бы для него. Но его нет…
«Интересно, каким был ее отец», — размышлял Иван, сидя в своем прохладном кабинете. Рабочий день давно закончился, ушла даже припозднившаяся девушка-менеджер, сняв ноги со стола. Май в этом году был просто нестерпимый, и Иван разрешал своим подчиненным вести себя свободно — главное, чтоб работали хорошо.
Лера никогда не рассказывала ему о своем отце, хотя постоянно вспоминала о нем, и в глазах у нее при этом было столько тоски. Он отворачивался, чтобы не видеть тех глаз.
Сегодня у Ивана была только одна цель — напугать Леру как можно сильнее, до смерти, как говорится! Поэтому постарался рассказать историю мошенницы в самых черных изобличающих красках, чтобы стало понятно: ей нельзя заниматься этим расследованием!
Ведь согласие прийти и рассказать все профессионалам не значило ровным счетом ничего. Она не придет.
Иван давно копался в себе, стараясь понять, что чувствует к этой взбалмошной импульсивной женщине. Ее роль друга, рубахи-парня, готового порвать эту рубаху у себя на груди за идею, за того, кому верила, за него, Ивана — как нельзя лучше подходила бы ему, если бы не жгучее влечение. А оно могло нахлынуть в самый неподходящий момент, справиться с этим было сложно.
А той ночью, когда она заявила, что не спит с мужчинами, его словно окунули в прорубь! Стало так обидно, что все слова застряли в горле. Получалось, Иван не смог доказать, что только мужчина, только он способен сделать ее счастливой! Чего-то не сумел, не прочувствовал? В общем, не доказал.
Смешная женщина-девочка с ворохом мыслей и бьющими через край эмоциями, трусившая перед ним при каждой встрече…
«Все, разговор окончен! Разговор с самим собой подошел к концу!» — Иван всегда так говорил себе, когда уставал думать о всякой ереси, и шел курить.
Рисковый замысел
Лера совсем не знала, что делать дальше. Идти к Ивановым «профессионалам» и рассказывать им о своем отце она не могла. Даже упоминание о нем вслух казалось вынесением на всеобщее обозрение чего-то очень личного. Она представила круглые милицейские лица, наглые глаза, самоуверенный тон… Нет, только не это!
Было почти летнее утро. На территории детского сада начиналась зарядка, малыши прыгали под песни из старых мультиков. «Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мои друзья со мной?»
«Нужно написать Веронике и Анечке. Решения приходят намного скорее и легче, если друзья рядом. Права песня. Искать выход нужно вместе!»
Обеим она написала в скайпе: «Привет! Как дела? Когда приедешь?»
— Все хорошо, — ответила Анечка и тут же попросила: — Проверь на ошибки, пожалуйста.
«Способ повышения эффективности лечения антипсихотическими лекарственными средствами пациентов, страдающих расстройствами шизофренического спектра посредством определения полиморфизма гена MDR1», — гласило предложение.
Вот! Решения приходят извне! Это же какие средства и сколько лет давали Анне Ивановне, что она стала вспоминать? Может, найти и купить еще лекарств, которые восстановят ее больную память?
— Спасибо, дорогая!
— Это за что же?
— За все!
— Ты что, прощаешься со мной, что ли? — в голосе подруги зазвенела тревога.
— Анечка, я потом объясню, а теперь спасибо тебе за предложение, оно мне так пригодилось. Приезжай ко мне сегодня.
— Завтра! — ответила Анечка.
И тут к Лере пришла гениальная мысль. Анечка ведь может превосходно сыграть роль сиделки, а одновременно и сестры Серовой. Например, двоюродной или троюродной, приехавшей навестить дорогую родственницу. Непонятно, почему в клинике за столько лет не удалось вылечить человека? Может, потому что не лечили? Недобросовестные медработники сбывали лекарства налево, а бедная женщина до сих пор не может прийти в себя и плохо соображает! План созрел мгновенно. Главное, чтобы Анечка согласилась. Подруга узнает, какие лекарства давали Анне Ивановне.
Получается, что женщина оказалась в психушке, а ее муж Васенька и мошенница Аллочка исчезли в неизвестном направлении. Вместе с ними сгинула и тайна гибели моряка Петра Бортника, который любил петь: «В флибустьерском дальнем синем море “Бригантина” поднимает паруса…»
* * *
Вечером раздался звонок в дверь, и в квартиру важно вошла Вероника с двумя пакетами еды и питья — сквозь белый полиэтилен просвечивались кефир, какие-то коробки и упаковки, помидоры черри в маленьких контейнерах и что-то еще.
За ужином Лера делилась мыслями с подругой, которая вроде бы и не слушала, а потом задала вопрос, поразивший Леру так, что она открыла рот.
— А почему ты думаешь, что Анну Ивановну в этой клинике лечили? Может, наоборот, хотели, чтобы она потихоньку съезжала с катушек? Ведь в мире есть тысячи препаратов, способных отнять память у здравомыслящих людей.
— Точно! Может, ее кто-то травил все это время, чтобы она забыла важную информацию! — почти крикнула Лера.
Попавший под руку кот рванул из кухни, опрокинув табуретку, которая бабахнула на пол. Как-никак восемь кило! Через несколько минут толстяк уже грохотал в туалете, подбрасывая могучими лапами лоток с наполнителем — в сердцах загребал опилки после некоторых процедур.
Этот кот всегда был очень аккуратным, с раннего детства, и однажды, когда еще жил в деревне, выкопал на клумбе ямку для вполне определенных целей. А, сделав свое дело, вылезти самостоятельно из нее уже не смог — велика была выкопанная на совесть ямка. Тогда это было маленькое пушистое создание с узкой мордочкой, огромными ушами, из которых торчал пух, и продолговатыми глазищами — ну как пить дать инопланетянин! По крайней мере, импульсивная соседка, пришедшая посмотреть на диковинного кота, ахнула и назвала его таким словом, которое повторить больше никто так и не решился.
— Я придумала, как проверить, что это за препараты, которыми пичкают Анну Ивановну. Пока ты ко мне ехала, я была уверена, что лекарства воруют и продают налево, поэтому нет результата. Давай откомандируем в клинику Анечку, и она разведает, как лечат эту бедолагу.
— Звони ей!
— Она и так ко мне приедет сейчас, тогда все и
