* * *
Я как раз направлялась стрельнуть табачку у Люси, которую иногда называю Лю-Косячок (Косячок — это во всех смыслах этого слова) и которая, наверное, самая большая понтовщица, какую я только видела — она терпеть не может, когда к ней кто-нибудь прикасается, и уверена, что Земля плоская, — когда вдруг услыхала, как в соседней со столовкой комнате назревает какая-то буза. В маленькой, с желтенькими обоями и диванчиком. В так называемой «музыкальной», поскольку в шкафу там пылятся несколько барабанчиков-бонго и гитара с четырьмя уцелевшими струнами.
В ноздрях у меня по-прежнему стоял запашок водянистого карри, которое Айлин в тот день приготовила на обед.
Не, поймите меня правильно: я подмела все подчистую. Две полные тарелки, поскольку отсутствием аппетита не страдаю и всегда ем то, что передо мной поставили; но где-то через час от этого запашка меня все равно малость подташнивало. Да, я хорошо это помню. Меня в последнее время вообще много от чего мутит, а это место в принципе не отличается особо приятными ароматами, если честно.
Короче… Спешу я, значит, по коридору, стараясь не думать про этот запах и мечтая о хорошей затяжке, как вдруг слышу все эти вопли.
Крики, ругань, какой-то грохот, все такое.
Это было днем в среду, за два дня до того, как обнаружили тело.
Звуки тут разносятся будь здоров как, и поначалу я ничего такого не подумала. Не сказать, чтобы я в жизни не видела, как люди выходят из себя, так что решила, что просто кто-то выясняет отношения на более повышенных тонах, чем обычно, и, лишь только оказавшись в дверях, поняла, что все это действительно всерьез и что необходимо каким-то образом вмешаться. Что нужно все это немедленно прекратить.
Ну что я за дура… За три дня это было до того, как нашли труп! За три…
За дверью происходил натуральный бой. Простых наблюдателей было всего двое — какой-то малый, которого я не слишком-то хорошо знала, даже хлопал в ладоши, словно весь этот спектакль устроили спецом для него, — но все остальные с хрюканьем и всхлипами мутузили друг друга, мечась по всему помещению и сшибая мебель. От дверей мне было не совсем понятно, кто действительно дерется, а кто лишь пытается разнять дерущихся. Было уже поздно пытаться определить, кто все это замутил, но я решила, что это уже не имеет значения — да и изначально не имело никакого значения, раз уж на то пошло.
Тут для чего-то подобного много не надо.
С полдюжины дерущихся, смешавшись в одну кучу, царапались, выдирали друг у друга волосы и по-всякому крыли своих противников последними словами. Рукопашная — так это вроде именуется у военных? Только здесь это была лишь куча обозленных придурков, не преследующих каких-либо возвышенных целей и просто выглядящих по-дурацки, как придуркам и положено.
Которые ожесточенно сцепились в единый клубок, силясь повалить друг друга на пол и выплевывая угрозы.
Ждун — он тоже был там, и та сомалийка, которую хлебом не корми, а дай только добраться до чьих-нибудь ног, бились особенно рьяно — что удивительно, поскольку росту она пять футов с кепкой и худая как палка. Ильяс налетал на всех своим внушительным весом, а Лорен, Донна и Большой Гей Боб единой кучей извивались на полу, испуская злобные вопли. Ну и Тварь тут тоже был, естественно… тот втерся в самую гущу. Отпихнув ногой стул, он как раз как следует размахнулся, пытаясь врезать по роже Кевину, которому пришлось отступить к самой стене, когда кто-то — лица я не разглядела, поскольку оно было прикрыто капюшоном худи — повис на руке у Твари, вцепившись в него мертвой хваткой.
Короче говоря, цирк уехал — клоуны остались…
Меня даже отдаленно не удивило, что никто из тех, кому платят за то, чтобы разбираться с подобными вещами, немедленно не оказался на месте происшествия. Они на такое давно уже от пуза насмотрелись. Это я к чему: лично я отнюдь не собиралась стоять столбом и дожидаться, пока кто-то из медперсонала соизволит пошевелить булками и прекратить все это безобразие. А потом, мне столько таких вот заморочек довелось в жизни потушить, что уже и не упомню, это дело привычное. В конце концов, меня ведь этому профессионально учили, разве не так?
Блин, Лис… Не растекайся мыслью по древу. Нужно четко излагать факты, точно? Тебя ведь и этому тоже профессионально учили.
Кстати, когда я сказала, что нашли труп, то забыла уточнить — первый труп. Одним трупом дело в итоге не ограничилось.
Стоило мне вихрем ворваться на поле боя, как почти сразу же стало ясно, что мое появление не вызовет тут особых изменений — чисто физически я вряд ли чего-то добьюсь. Хотя чего удивляться: необходимого снаряжения при мне не имелось — дубинки, перечного баллончика, тейзера[2], всех прочих причиндалов, — так что задачка передо мной стояла непростая. В итоге единственное, на что я оказалась способна, это залезть с ногами на один из тех немногих стульев, которые еще стояли, а не валялись на боку, набрать полную грудь воздуху и заорать громче любого из дерущихся, дабы привлечь их внимание. Ну, или, по крайней мере, большинства из них, поскольку кое-кто продолжал изрыгать проклятия и размахивать кулаками.
— Даю вам последний шанс немедля прекратить все это безобразие, пока я всерьез не рассердилась, ясно?
Тут я сделала небольшую паузу, чтобы все всё как следует усвоили, поскольку всегда считала и до сих пор считаю, что это приносит нужный эффект — когда даешь людям немного подумать.
— Короче, сделайте сами себе одолжение и прекратите маяться дурью!
На этом месте — жесткий осуждающий взгляд, нацеленный в глаза каждому из присутствующих.
— Вы поняли, что я только что сказала? Я тут шуточки с вами шутить не собираюсь! Это вопиющее нарушение общественного порядка, и я, как офицер полиции…
И должна заметить, что это чудесным образом сделало свое дело, хотя, наблюдая со стула за тем, как кто-то из них расставляет мебель обратно по местам, а другие цепочкой выплывают в коридор, не могу сказать, что была особо горда собой. Большого удовольствия мне это не доставило. Я понимала это даже тогда, когда уже поздно вечером, лежа в постели вся в слезах, размышляла над тем, почему они все-таки меня послушались.
Вовсе не потому, что я каким-то образом достучалась до их разума или напугала их.
Не потому, что обладала какого-то рода авторитетом.
Горькая правда заключалась в том, что они не заморочились продолжать свою битву только потому, что при моих словах едва не полопались со смеху.
Часть I
Случайно или умышленно
1
Ради того, чтобы не упустить какие-то важные детали, а также слегка оживить свое повествование, я решила изложить эту часть в форме того собеседования, которое всякий соискатель какой-то должности проходит перед поступлением на работу. По-моему, я до сих пор помню, на что это похоже. Так что попробуйте представить себе, будто я, одетая с иголочки, расписываю вам саму себя в надежде заполучить карьерный шанс, выпадающий лишь раз в жизни. Забудьте на минутку, что дело происходит в дурдоме и что на мне вытянутые треники с домашними тапочками, как и на всех прочих чокнутых в этих стенах. Да, вы не ослышались — в дурдоме. Наверняка не самый политкорректный термин, готова это признать, пусть даже именно так люди это и называют.
